Ритуал
Шрифт:
— Там, — он указывает на дверь, у которой мы стоим. — Гэвин на дежурстве и уже видел ее.
Я распахиваю дверь и вбегаю в палату. Моя жена лежит на больничной койке, а Сара сидит рядом с ней в кресле и держит Блейк за руку. У нее опухшее и покрытое синяками лицо, кое-где наложены швы.
— Сара, — тихо произношу я. Ее макияж размазан, лицо красное и в пятнах.
— О, Раят, — отпустив руку Блейк, она бросается ко мне и обхватывает меня за шею, почти отбросив на шаг назад.
Я оцепенело похлопываю ее по спине,
Дверь позади меня открывается, и Сара немного отстраняется.
— Ганнер, — кидается к нему она, а я опускаюсь в ее пустое кресло. Я беру теплую руку Блейк и сжимаю в своей ладони.
— Что случилось? — снова спрашиваю я, надеясь, что кто-нибудь мне что-нибудь скажет.
— Она хотела взять что-то из своей машины… мы вышли на улицу. Но я забыла свой телефон.
Сара вздрагивает, отстраняясь от Ганнера.
— Блейк отвезла меня в заднюю часть здания, — говорит она, обхватив себя руками. — Меня не было всего несколько минут. Когда я вернулась, она сидела на водительском сиденье… вот так. Я… закричала.
Сара мотает головой.
— Чтобы кто-нибудь помог. Блейк просто сидела там, вся в крови, — она смотрит на Блейк, и по ее лицу текут свежие слезы. — Тогда к нам подошел тот парень…
— Кто? — прерывает ее Ганнер.
Сара показывает на дверь.
— Тот парень, что сейчас в коридоре. Я даже не знаю, кто он. Он вытащил Блейк из машины и перебежал к другой. Потом сказал мне залезть в его тачку и велел мне ее вести, а сам сел сзади, — Сара снова начинает всхлипывать, а Ганнер притягивает ее к себе и крепко обнимает.
Дверь снова открывается, и я думаю, что это Тай, хочу сказать ему, чтобы он убирался к чертовой матери, но это другой Лорд.
— Раят. Ганнер, — кивает он нам обоим.
— Доктор Гэвин, — говорю я и, отпустив руку Блейк, кладу ее на кровать.
— У меня есть несколько рентгеновских снимков, которые я хотел бы с тобой просмотреть, если у тебя есть минутка, — он держит в руках пленку.
— Конечно, — оцепенело киваю я.
— Мы зайдем позже, — говорит нам Ганнер, а затем выводит из палаты всхлипывающую Сару и уходит.
БЛЕЙКЛИ
Я слышу голоса, но они доносятся откуда-то далеко. Как будто я стою в одном конце туннеля, а они в другом — эхом отдаются в моей голове. Которая пульсирует так, будто кто-то использует ее как барабанную установку.
— Я же говорил тебе, что это случится…
Голоса начинают звучать отчетливее.
— Я говорил вам, ребята, что мы должны были протестировать ее по-другому, — пробивается сквозь барабанный бой другой голос.
— Это была не инициация! — огрызается знакомый голос.
— Нет! Это был тот кусок дерьма, за которого ты собирался выдать
— Я никогда не собирался этого допустить! — кричит в ответ второй. — Почему ты думаешь, что я заставил тебя выбрать ее?
Это мой отец.
— А? Уж точно не ради шутки.
— Ну, ты же никогда не отвечал, когда я спрашивал.
Я открываю отяжелевшие веки, несколько раз моргаю, и комната обретает четкость. Я лежу на больничной койке. Справа стоит Раят, прислонившись спиной к подоконнику, на нем белая футболка, джинсы, черная бейсболка задом наперед и кеды.
Рядом с ним на кушетке сидит мой отец, одетый в темно-синий костюм, и держит в руке мобильный. Посмотрев налево, я вижу, как по просторной палате вышагивает мой тесть, тоже одетый так, словно только что пришел с заседания совета директоров.
— Если мы будем спорить, то ничего не добьемся, — заявляет он, сделав глубокий вдох.
— Да, — с трудом хриплю я и вздрагиваю. — От вас… головная боль только сильней.
— Блейк! — Раят отталкивается от подоконника и подходит ко мне. — Как ты себя чувствуешь?
Не дождавшись моего ответа, он оглядывается на отца.
— Позови медсестру.
Тот поворачивается и выбегает из комнаты.
— Эй, принцесса, — подойдя к другой стороне больничной койки, мягко говорит мой отец.
— Я…, — я прикрываю глаза, они болят от света.
— Выключи свет, — приказывает Раят, и тут я слышу щелчок выключателя и медленно открываю глаза. В комнате приятный полумрак, и основной свет потушен.
— Лучше? — спрашивает он и осторожно сжимает мою руку.
Я киваю.
— Да.
Дверь открывается, и входит Эббот, за ним медсестра.
— Добрый вечер, Блейкли. Как Вы себя чувствуете?
Я издаю стон. Она слишком бодра со своей широкой улыбкой, уложенными в милую прическу светло-русыми волосами и карими глазами, которые, как я замечаю, быстро сканируют моего мужа, а затем возвращаются ко мне.
— Она сказала, что у нее болит голова, — отвечает Раят, поняв, что я не собираюсь обращать на нее внимания.
— Я могу дать Вам обезболивающее, — с энтузиазмом кивает медсестра. А потом снова смотрит на него. — Я сейчас их принесу.
Я закрываю тяжелые веки.
— Что случилось?
— На тебя напали, — отвечает Эббот.
Раят снова сжимает мою руку.
— Ты не помнишь?
— Нет, — отвечаю я и, открыв глаза, смотрю на него.
Он выглядит уставшим. Его красивые зеленые глаза не такие яркие, как я помню. На лице щетина, и я знаю, что он не мыл волосы, так как на нем кепка.
— Как долго я здесь нахожусь? — облизав потрескавшиеся губы, спрашиваю я.
— Три дня, — отвечает отец.
— Вот, я принес тебе это, когда бегал за медсестрой, — Эббот пихает в руку Раята чашку со льдом.