Ритуальные услуги
Шрифт:
— Что это было? — прошептала Люка.
— Электрошокер… Так. Тихо. Садись за стол и принимай гостей. Ты человек бывалый, и к наездам тебе не привыкать.
Возможно, Люка во времена своей ветреной юности, прошедшей среди серьезных людей, И сама принимала участие в такого рода наездах на честных предпринимателей — во всяком случае, она нисколько не растерялась, уселась за дубовый стол, принялась шуршать бумагами. Я тем временем укрылся в чуланчике, оставив дверь приоткрытой — с тем расчетом, чтобы можно было следить за происходящим в кабинете.
Ребятам было жарко в темных костюмах, зайдя в офис, они тут же скинули с себя пиджаки, я обратил внимание на отменное
— Вот что, барышня, — начал блондин, — В прошлую пятницу, насколько нам известно, тебе поступил заказ.
— Все мы смертны, — отозвалась Люка.
— Кто сделал заказ?
— А вам какое дело?
Блондин сокрушенно покачал головой, поднялся из кресла и указательным пальцем приподнял подбородок Люки.
— Не нарывайся на неприятности… Так кто сделал заказ?
— Женщина.
— Уже легче… Что за женщина?
Какое-то время Люка сидела, подняв лицо к потолку и прикрыв глаза, восстанавливала, должно быть, в памяти облик заказчицы.
— Средних лет, очень импозантная если ты понимаешь, о чем я говорю… Отменно сложена.
— А конкретней.
Я давно заметил, что Люка обладает очень цепким, типично художническим взглядом — описывала она женщину очень подробно, и чем дольше я следил из укрытия за медленно формирующимися чертами словесного портрета, тем больше улавливал в нем сходство с той респектабельной мадам, что возникла в прошлую пятницу под сенью пивного шатра, а Малек повел себя на удивление странно.
Помнишь, ты сидел на своем любимом месте у окна, сонно покуривая, и боковым зрением отметил, как мимо медленно проплыл темный БМВ с тонированными стеклами. Спустя какое-то время эта машина опять возникла в поле зрения — сдав назад, она остановилась как раз напротив меня. Что происходило в салоне, различить не мог, но чувствовал, что чем-то заинтересовал хозяина этой роскошной тачки. Возможно, тем, что в жару парился в строгом черном костюме — предстояли рейсы сперва на Котляковское, а потом на Николо-Архангельское кладбище. Спустя минуты две открылась дверка, из машины вышла отменно сложенная женщина, прошествовала по торговому пятачку, провожаемая сальными взглядами ребят кавказской, так сказать, национальности, перекусывающих шаурмой: ногу ставила строго по оси движения, отчего на ходу пикантно раскачивались ее тугие бедра — такую походку, причудливую смесь легкой разболтанности и в то же время изящества, дрессируют на подиуме, и присуща она, как правило, профессиональным манекенщицам. Лица ее видно не было, оно скрывалось под опущенной полой роскошной летней шляпы из итальянской соломки, которая, возможно, и смотрелась бы уместно на подиуме, однако тут, в бытовой обстановке людного городского пятачка с его неистребимым запахом прогорклого масла, выглядела вызывающе, и, кроме того, на ней были занимавшие пол-лица темные очки.
Малек приветствовал ее у входа в шатер идиотским телодвижением, пластический рисунок которого представлял собой причудливую смесь лакейского полунаклона и
Женщина в шляпе повертела головой, оглядывая пространство заведения, хотела было уйти, но передумала, какое-то время — ты поймал на себе ее взгляд — она рассматривала тебя, потом сделала знак Мальку, тот склонил голову к плечу, выслушивая ее короткое замечание, которое, видимо, имело отношение к тебе, потому что именно в твою сторону был отослан ее легкий кивок. Малек, приняв из Таниных рук стакан, торжественно прошел к столику, поставил пиво на стол, ты вежливо осведомился: «Какая муха тебя укусила?» — а он пропустил реплику мимо ушей и процедил сквозь зубы: «Тебя угощают». Ты сказал: «Не в службу, а в дружбу, стрельни у этой роскошной женщины телефончик, у меня сегодня трудный день: двое похорон, потом визит в морг — надо перевезти бальзамировщикам один драгоценный труп, а после общения с мертвыми меня всегда тянет к женщине!» — с этими словами поднялся с места, взял стакан и отнес его за соседний столик, где давно неподвижно, словно мумия, седел пенсионного вида дядечка и гипнотизировал остановившимся взглядом разливочный кран, из которого время от времени хлестала в стаканы тугая пенная струя. В его тусклых глазах встало выражение блаженства. Благодарно кивнув, он схватил стакан и впился в него с такой страстью, словно только что выбрел из пустыни Сахары.
Пока все это происходило, женщина в шляпе, скрестив ноги и облокотившись на прилавок, наблюдала за развитием событий, уложив локти на стойку и слегка выгнувшись, отчего так пикантно проявился под легкой, с небрежно распахнутым воротом, блузкой сочный объем высокого бюста, и все покачивала головой, отчего огромные полы ее шляпы слегка колыхались, наподобие невесомых опахал, потом она достала из пачки сигарету, вставила ее в рот, но курить передумала и, коротко кивнув Мальку, удалилась тем же путем, что и пришла, не обращая внимания на призывные жесты кавказских ребят, рассыпавших из своих маленьких лавашных кулечков кусочки жареной начинки.
Люка тем временем уже завершила описание, упомянув про широкополую шляпу и темные очки. Выходит, угостив меня пивом, мадам прямым ходом направилась в бюро ритуальных услуг и заказала дорогие похороны.
— На какой день намечено траурное мероприятие? — будто между делом поинтересовался блондин.
— Так, значит, сегодня у нас суббота… Она была в пятницу. Настаивала на том, чтобы все было готово к будущей неделе. Она обещала дать знать, когда покойник будет готов к тому, чтобы предать его земле…
— Когда покойник будет готов? — переспросил блондин.
— Да. Она выразилась именно так. И еще — настаивала на том, чтобы погребение обошлось без привычных церковных церемоний, отпеваний там и всего такого прочего.
— Вон как? Что еще?
— Гроб американский, из специального сплава, не боящегося коррозии. С микроклиматом внутри.
— Ага. Значит, вечный стальной макинтош.
— Что-то вроде того.
— Что еще?
— Потребовала хороший памятник. Вот-вот должны принести эскизы.