Роар

Кармак Кора

Она вытащила кольцо. Кольцо покачивалось на цепочке.

— Торнадо, — выдохнул Рансу. — Это была ты?

— Не с первым, — сказала она. — По крайней мере, насколько мне известно. Но второй торнадо, тот, что был в Толеме, да. Я думаю, что причиной была я. Я не осознавала, что делаю, честное слово. Извините. Мне очень жаль.

Локи подошёл сзади, обхватил рукой её за шею и прошептал на ухо:

— Это не твоя вина. Тебе не нужно извиняться.

— Если раньше это была случайность, — сказал Рансу. — Откуда тебе известно, что ты снова

сможешь сделать это?

Она повернула голову и посмотрела на Локи, жалея, что не успела сказать ему об этом раньше, когда они были наедине, но теперь с этим ничего нельзя было поделать.

— С тех пор как я очнулась, я стала ещё более… чувствительной, — когда они продолжали смотреть на неё, она вздохнула и объяснила. — Вокруг нас есть души. Повсюду. Они — часть земли, часть природы. Но я остро ощущаю их и могу взаимодействовать, если захочу, — а иногда это происходило и без её согласия. — Я думаю, что могла бы сознательно выбрать душу и привязать её к буре.

Они все молчали, и она не решалась встретиться ни с одним из них взглядом. Она предпочла смотреть на кольцо, всё ещё покачивающееся на конце цепочки, которую она по-прежнему держала в руке. Но она не могла удержаться и подняла глаза на Локи, даже сейчас опасаясь, что он изменит своё мнение о ней.

— Ненавижу, когда ты так на меня смотришь, — прошептал он. — Как будто ты меня боишься.

— Я лишь боюсь, что ты перестанешь быть таким слепым к моим недостаткам.

— Я не слепой, принцесса. Объективный. Это ты не видишь себя ясно.

Она хотела поцеловать его, хотела забраться на него, обвиться вокруг него и позволить ему отгородить её от всего мира.

Но она не смогла.

— Вы сказали, что Локи был уничтожен. Вы знаете, когда это произошло?

Знала ли об этом семья Локи? Что, если даже сейчас они ждут в Паване, разыскивая её, в то время как их дом и все их близкие, которые остались позади, исчезли?

Дьюк посмотрел на Джинкс и Локи, и заговорил первым:

— Авира не сказала, когда. Она лишь подтвердила, что это произошло. Учитывая, что это сезон Гнева, связь между городами по понятным причинам медленная, а с Локи связь часто отсутствовала, поэтому отсутствие её не сказало бы нам многого. Это могло произойти недавно или несколько месяцев назад. Кто знает?

— Наверняка, это произошло совсем недавно, — сказала Роар, — иначе мы не столкнулись бы с ротой солдат Локи всего несколько дней назад. Да и вся королевская семья не появилась бы с визитом в Паване.

— Что значит вся семья? — спросил Локи.

— В Паване. На свадьбу. Король, королева и оба принца должны были присутствовать, — быстро соврала она, — я видела их, когда процессия проезжала через город.

— Такого не может быть, — сказал Локи. — Почему вся семья приехала на свадьбу и оставила Локи без защиты? Безусловно, требовалось лишь присутствие принца Казимира.

— Ты имеешь в виду Кассийя, — поправила Роар.

— Нет, Кассий — первенец. Как наследник он должен был остаться

в Локи.

Роар снова начала было спорить, но придержала язык. Локи был уничтожен. Вся королевская семья находилась в Паване. Она вспомнила насмешливый тон Казимира, когда он назвал Кассийя младшим братом. Она подслушала планы Кассийя манипулировать ею, он даже упомянул что-то о своём отце и плане. Она рушилась на глазах, задыхаясь от ужаса, её живот скрутило и пронзило резкой болью, как будто что-то пыталось вырваться на свободу, но в желудке было пусто, изгонять было нечего.

О, небеса. Кассий не хотел жениться из-за трона. Он хотел захватить его, чтобы сменить тот, который они потеряли.

— Мы должны возвращаться в Паван. Сейчас же. Что-то… что-то явно происходит не то.

* * *

Они немедленно выехали из Таранара, несмотря на жалобы Слай. Локи не знал, что именно встревожило Роар, да и она не говорила об этом, но он знал, что она чем-то расстроена. Они с Дьюком достаточно доверяли ей, чтобы следовать её слову без объяснений. Когда они разбили лагерь в первую ночь, она не стала пытаться установить себе палатку, а забралась в его. Она крепко прижалась к нему, а когда он попытался убедить её поговорить, она заставила его замолчать поцелуем.

— Пожалуйста, — прошептала она ему в губы. — Помоги мне забыть.

Он не знал, что именно забыть он помогал, но ему было ненавистно видеть боль и страх в её глазах, и если он мог облегчить это… то пойдет на всё ради этого.

Он не стал настаивать на большем, чем у них было у реки. Он не хотел, чтобы их первый раз произошёл, когда она была расстроена. Но он отвлекал её своими губами, своими руками, скользя ими по её коже, нежными словами, произнесёнными у быстрого мерцания света в её груди.

И, в конце концов, напряжение в ней ослабло, страх в глазах исчез, и она обмякла в его объятиях. Некоторое время он держал её в объятиях, но ни один из них не заснул.

Нервничая, он глубоко вздохнул и сказал:

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

Она напряглась и спросила:

— Что?

Он едва не пожалел, что не может взять свои слова обратно. В её глазах снова появилось беспокойство. Он разгладил пальцами морщинку на её лбу и сказал:

— Ведьма, к которой я ходил с Джинкс…

Она ответила на его прикосновение, проведя рукой по его щеке к линии подбородка.

— Что насчет неё?

— Она мне кое-что сказала.

Роар села, одеяло упало ей на талию.

— Предсказание? Обо мне?

— Нет, обо мне. Она… она сказала мне моё имя.

Роар ахнула.

— И ты говоришь мне это только сейчас? После всех моих глупых прозвищ?

Он сел и взял её руки в свои.

— Мне нравятся твои глупые прозвища.

— Какое оно?

Когда он запнулся, она стряхнула его хватку и забралась к нему на колени. Она ладонями обхватила его щёки и сблизила их лица.