Робаут Жиллиман: Владыка Ультрамара
Шрифт:
Гиеракс заглянул в расщелину.
— Если отступление началось, когда мы заняли эту позицию…
Робаут кивнул:
— Они поняли, что мы собираемся спускаться вглубь подземного комплекса.
— Теоретически, — предположил Гиеракс, — орки отчаянно не хотят пускать нас вниз, потому что держат там что-то, представляющее для них огромную важность.
— Практически, — продолжил Жиллиман, — нам следует сделать то, чего они больше всего боятся.
Спуск начался через несколько минут. Примарх взял треть пехоты, оставив инвиктов руководить окончательным истреблением орков на поверхности. Легионеров Первого ордена повел Гейдж. Робаут шагал
«Они тоже мои сыновья. Они произошли от моей крови и тоже должны понимать, к чему это обязывает».
Расщелина отвесно уходила вниз, но чуть дальше, где она постепенно начинала расширяться, в результате обвала образовался пологий скат, которым и воспользовались Ультрамарины. Даже громоздкий и тяжеловесный Левий мог без опаски ступать по каменистой насыпи, силовым кулаком кроша в пыль крупные валуны на своем пути.
— Тебе удалось определить местоположение Двадцать второго? — в начале спросил Хаброна Жиллиман.
— Сигналы неточные, но могу сказать, что они находятся на уровне примерно половины глубины расщелины.
— Значит, там мы войдем в туннели и будем продвигаться, пока не поймаем вокс-сигнал капитана Иаса.
— Он будет рад вашему скорейшему появлению, — сообщил технодесантник.
— Все настолько плохо?
— Судя по последнему сообщению, да.
Они уничтожили первую группировку орков, но всего через три перекрестка зеленокожие окончательно остановили продвижение уцелевших воинов Двадцать второго ордена. Иас не представлял, сколько еще оставалось до расщелины, но теперь это уже не имело никакого значения.
«Дальше нам хода нет».
На развилке сходилось полдюжины узких туннелей, ведущих в разных направлениях. Орки валили валом изо всех сразу, и под каменными сводами разносился преисполненный неутолимой ярости рев. Битва для них перестала быть забавой.
Атаку возглавляли настоящие исполины — настолько высокие, что им приходилось нагибаться, чтобы не тереться головами о потолок. В лапах они сжимали огромные цепные топоры и секачи, которыми легко пробивали даже стены. Стремясь поскорее добраться до Ультрамаринов, они без оглядки топтали меньших сородичей.
Истошно ревущий монстр, походивший на дредноута из плоти и крови, ринулся на Иаса. Воин отпрыгнул назад от взмаха топора и в ответ нашпиговал врага реактивными болтами. По всему телу зверя хлынула кровь, но это его не остановило. Он снова замахнулся топором — теперь снизу. Уклоняться Иасу было уже некуда, и магистр наотмашь рубанул силовым мечом. Сияющий клинок рассек лезвие топора, но сорвавшаяся цепь хлестнула по мечу, едва не вырвав его из руки воина. В результате топор ударил под углом, не разрубив, но сработав как молот — впечатал Иаса в стену, отколол кусок от его доспеха и пробил нагрудник. Затрещали ломаемые ребра. Кровь сверхчеловека смешалась с кровью орка.
Зверь зарычал и, рывком высвободив оружие, поднял топор над головой. Иас встрепенулся, сбрасывая шок, и вскинул меч. Сжигая воздух и плоть, окутанное энергией лезвие вошло зеленокожему в подбородок и вышло из затылка. Бешеные маленькие глазенки зверя потухли, но руки тряслись еще пару мгновений, словно мертвое тело силилось все-таки завершить свой последний удар. А затем грузная туша рухнула на землю.
Иас выдернул меч и отошел назад. Еще один гигант вырос
— Назад! — крикнул Иас. Сам он бросился вправо, уклоняясь от секача нового нападавшего, и пустил шесть снарядов в голову противника Бурра. — Двадцать шагов назад и на восток!
Чуть раньше Ультрамарины миновали участок, где одна на другую рухнули несколько стен, объединив соседние туннели в одну большую пещеру. Там было достаточно места, чтобы перестроиться и встретить орков сосредоточенным огнем.
Воины Немезиды отступили. Подгоняемые яростью орки неуклюже гнались за ними. Еще двое боевых братьев пали смертью храбрых. Вырвавшись в пещеру, Ультрамарины выстроились большим квадратом, каждая сторона которого состояла из двух рядов по дюжине легионеров. Первые шеренги припали на колено, вторые стояли в полный рост. Орки кружили около космодесантников, стараясь нащупать брешь в их обороне, и падали замертво, но другие все равно бросались сломя голову под очереди болтеров и струи огнеметов. Мелкие зеленокожие метались позади гигантов, истошно визжа от злости. Некоторые особо смелые пытались прошмыгнуть между чудовищами и погибали, но принимая на себя снаряды, они давали шанс верзилам подобраться ближе и нанести удар до того, как шквал разрывных болтов и пылающего прометия сметет и их.
— Кажется, мы чем-то очень сильно их расстроили, — отстреливаясь, прошипел сквозь сжатые зубы Бурр.
Опустившись на колено позади Иаса, ветеран закрепил цепной меч на бедре и держал болтер одной рукой. Обрубок другой больше не кровоточил.
— Похоже, наше присутствие что-то спровоцировало, — сказал Иас и активировал вокс. — Чувствуете, братья? Чуете запах зеленокожих? Это отчаяние!
— Если они так отчаянно хотят, чтобы мы ушли, — сказал Бурр, — могли бы просто разойтись и уступить дорогу.
Иас невесело усмехнулся.
— Перезаряжаюсь, — сказал он, и Бурр выпустил длинную очередь, прикрывая магистра ордена.
Легионеры заняли выгодную позицию и могли некоторое время сдерживать натиск орков. Но не более того. Дальше им не продвинуться — только не против орды таких размеров. В душе Иас смирился с тем, что это место станет для Двадцать второго ордена могилой. Он попытался вызвать Локсиаса. Ответом ему была тишина.
Магистр почувствовал перемены еще до того, как они нагрянули. Потоки орков сменили направление, а сами зеленокожие словно обезумели. Началась неразбериха.
Ревущий водоворот рассыпался на встречные течения — часть ксеносов ринулась из пещеры обратно в туннели.
Неожиданно ожил вокс.
— Магистр Иас? — произнес знакомый голос.
Этот голос… Глубокий, звучный, спокойный голос подлинного аристократа и непобедимого стратега. Иас на себе испытал все тяготы правления лжекороля Галлана. Он видел, как преисполненные амбиций гордецы пытаются возвыситься над своим народом и тем самым порочат себя, обрекая на вечное презрение. Истинное благородство не нужно выставлять напоказ. Если оно есть, то это неоспоримо, как орбиты планет и величие звезд.