Робер Эсно-Пельтри
Шрифт:
отметить в комментарии к этой работе, что следы ее разыскать невозможно. Что касается остальных
известных ему трудов Циолковского, то Эсно-Пельтри мотивировал свое решение не включать их в
«Сводку», используя доводы, которые выглядят почти как исполнение воли Циолковского. Именно так
были истолкованы Эсно-Пельтри отдельные высказывания русского ученого без должного внимания к
их истинному смыслу. Речь идет о статье «Судьба мыслителей, или Двадцать лет под спудом», которой
открывается
несправедливости, допущенной автором упомянутой выше заметки в «Известиях», который, сообщая
читателю о публикации в Германии работы Оберта и о ее достоинствах, не посчитал нужным
упомянуть ранее опубликованные работы Циолковского. Это обстоятельство воскресило в памяти
Циолковского все прежние обиды и послужило поводом для осуждения им «средних» людей, т. е.
таких, которые, как считал Циолковский, не способны оценить его труды «по общечеловеческой
слабости или недоразумению». Он писал: «Отсылать рукописи на суд средних людей я никогда не
соглашусь. Мне нужен суд народа... Заурядные люди, хотя бы и ученые, как показывает история, не
могут быть судьями творческих работ» [129, с. V].
При этом Циолковский вспоминает факты, послужившие поводом для его грустных размышлений:
«Военный— Ламарк —написал книгу, где разбирал и доказывал постепенное развитие существ от
низших организмов до человека. Французская академия во главе со знаменитым Кювье измывалась над
этой книгой и публично приравняла Ламарка к ослу. Галилей был пытан, заключен в тюрьму и
принужден с позором отречься от своего учения о вращении земли. Только этим он спасся от
сожжения ... Французская академия отвергла Дарвина, русская — Менделеева ... Фультон отвергнут
самим Наполеоном (первым). Не перечислить сожженных и повешенных за истину. История
переполнена фактами такого рода» [129, с. IV].
Вместе с тем в этой статье Циолковский делает ссылки на свои работы 1903 и 1911 гг. и, цитируя
упомяну-
6 Г. С. Ветров 161
тую заметку из газеты «Известия», пишет: «Мы видим, что европейская наука буквально
подтверждает мои выводы — как о полной возможности космических путешествий, так и о
возможности устройства там жилищ и заселения околосолнечного пространства.
Дело разгорается, и я зажег этот огонь. Только тот, кто всю жизнь занимался этим трудным
вопросом, знает, сколько технических препятствий еще нужно одолеть, чтобы достигнуть успеха.
Тем не менее возможно, что через несколько десятилетий начнутся заатмосферные поднятия ...»
[129, с. V].
Эсно-Пельтри считает нужным обратить внимание только на тот раздел статьи, где Циолковский
отказывается
переводе инженера Генкина приобрел такой смысл: «Что касается представления моих трудов на
суд среднего человека, я на это не пойду никогда, я отвергаю суждение людей, так как мои работы
были бы опровергнуты профессионалами или просто введенными в заблуждение. Обычные люди,
даже ученые, как об этом свидетельствует история, не способны оценить работы творцов» [12, с.
24].
Эсно-Пельтри без колебаний принял это искаженное неточным переводом замечание Циолковского
как его действительное желание отказаться от предъявления своих работ для обсуждения. Вот что
пишет Эсно-Пельтри после приведенной цитаты: «Я тем более придаю большое значение
помещению здесь этого замечания, что мой друг Гирш и я получили от профессора Чижевского
требование уточнить право первенства, датированное в Москве 12 апреля 1928 г. Имея его, я
считаю себя полностью удовлетворенным» (курсив мой.—Т1. В.) «Полное удовлетворение» можно
понимать только в том смысле, что он, Эсно-Пельтри, после письма Чижевского почувствовал себя
законным претендентом на приоритет. Во всяком случае, после этих слов нетрудно ощутить у
Эсно-Пельтри вздох облегчения: «Исходя из приведенного выше рассмотрения, кажется, можно
высказаться за следующую историческую последовательность основных этапов развития
астронавтики» [12, с. 24]. И в этой последовательно* сти работ Циолковского нет.
Возможно, что у Эсно-Пельтри для Циолковского была иная мера, чем для других исследователей,
— только как для претендента на приоритет. Не обнаружив докумен-
162
тов Циолковского, предшествующих своим лекциям 1912 г., Эсно-Пельтри посчитал, что остальные работы
русского ученого уже не играют роли. Иными словами «Историческая сводка» Эсно-Пельтри служила только для
установления его личного приоритета и не имеет смысла как историческое обобщение. Этого качества ее лишает
прежде всего отсутствие в «Сводке» работ Циолковского. Кроме того, наряду с серьезными работами Год-дарда и
Оберта в «Сводку» включена ничего не значащая статья Рябушинского, в которой автор «намекнул на проблему
межпланетной навигаций».
В связи с такой трактовкой смысла «Исторической сводки» необходимо более подробно рассмотреть вопрос о том, насколько обоснованным является утверждение Эсно-Пельтри об отсутствии «какого-либо документа»,