Роберт и Арабелла
Шрифт:
Арабелла никогда не видела такого разнообразия в проявлении человеческого убожества и великолепия. Они оказались в самом сердце города, куда, казалось, некая магическая сила влекла сотни людей: всадники и пешеходы, портшезы и телеги – все замирало, если ломовой извозчик и какой-нибудь запальчивый оруженосец не могли разъехаться и устраивали склоку, порой переходящую в драку.
Она предполагала, что увидит на улицах Марселя людей короля в красных, расшитых золотом ливреях или посланцев Гуиза в зеленых камзолах, расталкивающих народ в стороны, как они привыкли делать это в деревнях. Однако Роберт
– Они постараются держаться незаметно, чтобы не выдать себя.
Мимо верхом на великолепном скакуне проехала знатная дама, одетая так, как когда-то давно одевалась сама Арабелла. Ее сопровождали четверо пеших пажей в сине-красных камзолах. Она взглянула прямо на цыгана, и на ее лице отразилось изумление, которое сменилось ослепительной улыбкой. У Арабеллы замерло сердце. Графиня! Хотя Роберт не говорил ей, где живет графиня, Арабелла помнила его рассказы о том, что в возрасте четырнадцати лет он бывал в Марселе и в соседних городах.
Правда, она быстро успокоилась, потому что цвета графини – зеленый и желтый, а пажи этой дамы были в камзолах совершенно другой расцветки. Это всего лишь очередная ветреная красавица, ищущая любовных приключений, которую поразила внешность Роберта.
Миновав даму с ее пышной свитой, Арабелла оглянулась и увидела, что всадница обернулась в седле и провожает Роберта жаждущим взглядом.
Улица снова полностью завладела ее вниманием. Грандиозные масштабы города обладали невероятным эмоциональным воздействием, хотя Арабелла часто наблюдала большое стечение народа в замок.
– В городе ты не увидишь почти ничего нового для себя, – говорил ей Роберт.
Возможно, что жизнь при дворе короля довольно рано сделала Арабеллу искушенной.
Ей казалось, что она уже видела все это когда-то, если не считать моря, близость которого ощущалась повсюду. Море было видно из любой точки города, к тому же порывы ветра приносили сюда его солоноватый аромат. Атмосфера города была напоена силой и энергией, неведомой Арабелле. Здешние люди делали все с невероятной увлеченностью, вкладывая в занятия всю душу, будь то драка, избиение лошади, собаки или ребенка, скачка галопом без седла сквозь толпу, в результате которой прохожие оставались искалеченными. Мужчины, и женщины были вооружены разнообразно и богато и не стеснялись применять свое оружие друг против друга, а также против животных, выражавших непослушание.
Арабелла взирала на эти жестокие сцены с холодным равнодушием постороннего. Они не вызывали у нее никаких эмоций, за исключением простого любопытства.
Ни жалости, ни искреннего сочувствия не пробуждал в ней вид прокаженных, прикрывавших наготу лохмотьями, нищенствующих монахов, калек и увечных, мужчин и женщин, лишенных глаз, зубов и конечностей. Хотя Арабелла никогда не видела такого скопления чудовищ, человеческое уродство было ей знакомо.
Она с удовольствием наблюдала за выступлением акробатов, танцующих на натянутом над головами зевак канате; ее веселили клоуны и жонглеры бродячего цирка, фокусники, глотавшие огонь и выдыхавшие жаркий пар вперемешку с искрами. Толпа восторженно кричала, от души смеялась и громко аплодировала. Арабелла снисходительно улыбалась, отдавая дань мастерству трюкачей,
Тигр, запертый в клетке, испугал ее и заставил крепко ухватиться за полу плаща Роберта. Они задержались на минуту, чтобы полюбоваться плененным красавцем, но вид дикого зверя в неволе подействовал на Арабеллу удручающе. Роберт поспешил увести ее, и вскоре они оказались возле огромного деревянного строения, похожего на товарный склад. Из дверей вышла женщина, стала трясти грудями, поглаживать себя по ягодицам, а затем, повернувшись спиной к толпе и задрав юбку, раздвинула ноги и нагнулась вперед. Оглядывая прохожих призывным взглядом между ног, она приглашала первого, кто внесет небольшую плату, воспользоваться тем, что она так откровенно демонстрировала.
Другая женщина начала тот же танец, и Роберт потянул Арабеллу прочь. Она коснулась его спины и шепнула:
– Давай зайдем.
– Ты уже и так все видела.
– Может быть, там внутри есть что-нибудь новое.
Роберт пожал плечами, и они вошли в барак. Здесь было много таких же женщин, как и снаружи. Они уводили клиентов в маленькие кабинки, лепившиеся друг к другу вдоль стен.
Темный барак пропах навозом, тухлой рыбой, конским и человеческим потом. Роберт велел Арабелле встать ближе и прижаться к его спине, а если кто-нибудь к ней прикоснется, то немедленно сказать ему об этом. Впрочем, находившиеся тут мужчины не проявляли никакого интереса к закутанной с головы до пят арабской женщине.
Для зрителей отводились специальные места, где за умеренную плату можно было стать свидетелем греховных услад.
Они вошли в кабинку, и у Арабеллы захватило дух от возбуждения, поскольку сам воздух здесь, казалось, был напоен страстью. Она увидела женщину, которая лежала на столе, широко раздвинув ноги. После того как первый клиент отошел в сторону, натягивая штаны, его сменил второй. Он деловито овладел женщиной, удовлетворенно застонал и уступил место следующему. Желающих была целая очередь человек в пятнадцать. Мужчины нетерпеливо переминались с ноги на ногу, штаны у многих спереди заметно оттопыривались.
Роберт взглянул на Арабеллу, чтобы выяснить, насмотрелась ли она на это непристойное зрелище. Арабелла кивнула, и они перешли в другую кабинку, откуда было видно, как коленопреклоненная женщина делала минет полностью одетому мужчине. Он быстро получил удовлетворение, и не успела она сплюнуть на грязную солому, как перед ней уже стоял другой клиент. К этой женщине тоже стояла очередь, и Арабелла заметила, что зачастую мужчины, отходя от нее, возвращались в конец очереди, чтобы повторить акт.
Проститутки и их клиенты держались так, словно они одни в этом бараке, словно никто их не видит.
Цыган снова посмотрел на Арабеллу и понимающе улыбнулся: она вознамерилась не подавать виду, что удивлена или обескуражена происходящим.
Из следующей кабинки они наблюдали групповой половой акт, при котором обнаженная женщина сидела верхом на мужчине, в то время как другой пристроился к ней сзади. На лице у проститутки было равнодушное выражение, как будто ее вовсе не занимало то, что с ней делали.