Роберт Мальтус. Его жизнь и научная деятельность
Шрифт:
Судить о Мальтусе не только по одному «Опыту о народонаселении», но постоянно иметь в виду и его «Политическую экономию», и его сочинение «Об определениях», и его трактат о ренте, – кажется нам столь же обязательным, как обязательно, например, при суждении о Милле не игнорировать его философских трудов. По одному «Опыту…» нельзя произвести полной оценки значения Мальтуса, и, таким образом, нельзя произвести верной его оценки. Экономические взгляды Мальтуса выясняются лишь из сличения всех его трудов: «Политическая экономия» служит объяснением «Опыта…», а сочинения об определениях и о ренте дают ключ к пониманию отдельных частей «Политической экономии». Попробуем наметить здесь некоторые главнейшие черты того объединяющего экономического миросозерцания, которое лежит в основе всех трудов Мальтуса.
Во второй главе мы сделали попытку резюмировать все взгляды Мальтуса по вопросам теоретической
Читатель припомнит, что основной посылкой этой последней, посылкой, на которой Мальтусом строилось как все теоретическое здание его системы, так и объяснение многих явлений экономической жизни, – служили отношения спроса и предложения. Спрос регулирует цену товаров, спросом определяется прибыль капиталиста и заработная плата рабочего. Те же отношения спроса и предложения легли и в основу учения о народонаселении. Увеличение предложения предметов первой необходимости имеет такое же решающее влияние на их цену, как и на движение народонаселения, хотя результат в обоих случаях получается неодинаковый: в то время как первое (цена) падает, второе (население) растет. Несоответствие между спросом и предложением имеет те же последствия для промышленности, что и для народонаселения. Превышение предложения над спросом производит в первом случае перепроизводство и ведет к кризису; превышение спроса над предложением знаменует во втором случае перенаселение и является тоже особого рода кризисом. Устраняются оба кризиса двумя аналогичными средствами или прямым уничтожением товаров при перепроизводстве и людей при перенаселении, или увеличением спроса для товаров и предложения для людей, то есть и в том, и в другом случае восстановлением нарушенного соответствия между спросом и предложением.
Другой существенной чертой экономических взглядов Мальтуса является, как мы видели, непосредственно дополняющее доктрину спроса и предложения принципиальное отрицание им трудовой теории ценности. Упраздняя творческую роль труда в создании ценности, Мальтус вполне аналогично и в учении о народонаселении умаляет до крайности значение этого фактора. Природа отпускает человечеству периодически известное количество продовольствия; раз оно, это продовольствие, съедено, новым пришельцам в мир уже ничего другого не остается, как подвергаться действию препятствий разрушительных. Труд, таким образом, – только передаточная инстанция. В сущности труд человека состоит лишь в том, чтобы взять даваемое природой; никакой творческой роли труд иметь не может.
Еще более важной основной чертой мировоззрения Мальтуса, чертой, проявляющейся постоянно во всех его писаниях, является исповедуемая им доктрина экономического материализма. Мы позволяем себе применить к взглядам Мальтуса это ныне вошедшее в моду выражение, потому что никакое другое не выразит так отчетливо самой характерной черты его социологического миросозерцания. «Наиболее могущественная и универсальная из всех потребностей человека, – говорит Мальтус, – это потребность в пище и в таких вещах, как одежда, жилище и так далее, непосредственно необходимых, чтобы избавлять нас от неприятных ощущений холода и голода. Всеми признано (увы, еще далеко не всеми!), что именно этими потребностями люди всего больше побуждаются к деятельности, улучшающей и совершенствующей условия цивилизованной жизни, и что преследование этих целей и удовлетворение этих потребностей составляют главный источник счастья для большей части всего человечества и в то же время совершенно необходимые условия для самых изысканных наслаждений другой его части».
Признание примитивности и универсальности стремления человека к пропитанию является краеугольным камнем всего философского и экономического мировоззрения Мальтуса; оно поэтому постоянно и отражается на всех его построениях как в области теоретической экономии, так и в учении о народонаселении. История человечества – это, по его взгляду, история борьбы за пропитание. Выше были приведены примеры того материалистического толкования, которое Мальтус дает отдельным историческим явлениям. Падение Рима – только один из эпизодов в истории переселений; а основанием переселений является всегда не что иное, как недостаток в пище. Войны и кровавые столкновения порождаются всегда чисто экономическими причинами и в свою очередь влияют на образование среди воинственных племен особой, чисто военной нравственности. Вообще обычаи и нравственные представления народа находятся в тесной зависимости от экономических условий. Даже добродетели, подобно товарам, производятся, когда на них есть спрос. Нечего
После голода самый сильный импульс для деятельности человека дает половое влечение. С этой прибавкой экономический материализм Мальтуса может считаться главной посылкой, из которой он дедуктивным путем выводит все остальные положения. Методом Мальтуса в «Опыте…», как и в «Политической экономии», является по преимуществу та же дедукция; здесь опять замечается полная аналогия между обоими сочинениями. Правда, для убеждения читателей Мальтус в «Опыте…» прибегает гораздо чаще к историческим или статистическим примерам, но в сущности примеры эти являются лишь как бы известной формой изложения: для самого Мальтуса они большого значения не имеют. Во всяком случае, не путем индуктивного анализа фактов он доходит до своих выводов, а наоборот, дедуктивно полученные выводы иллюстрирует и, самое большее, проверяет собранными им фактами.
Заслуги Мальтуса собственно в теории политической экономии настолько велики и очевидны, что если бы их имели в виду при постановке над ним общего приговора, приговор этот не мог бы быть односторонне обвинительным. Вот почему мы и настаиваем на необходимости судить о значении Мальтуса не иначе, как принимая во внимание все его сочинения в целом. Напомним вкратце, что уже нами было сказано раньше о специально-экономических заслугах автора «Оснований политической экономии».
Своей «Политической экономией» Мальтус старался подвести итоги полученным до него результатам, чтобы затем скорее можно было приступить к практическим приложениям теоретических выводов. Совершенно справедливо замечает его биограф Бонар: «Для Мальтуса открытие истины было менее важно, чем улучшение в общественном устройстве». Это его очень отличает от Рикардо, делавшего свои выкладки так же бесстрастно, как математик, решающий алгебраические задачи. Мальтус, что бы ни говорили о нем, больше думал о нищете народа, чем Рикардо. Правда, нищету эту он надеялся устранить, не тронув ничьих богатств; правда, предложенное им средство не может быть признанным очень действительным, и тем не менее его желание поднять благосостояние рабочего класса, повысить его standard of life – не должно подлежать никакому сомнению.
Повторять уже сказанное о теоретических взглядах Мальтуса мы здесь не видим надобности. Достаточно будет напомнить о его трезвом взгляде на материальный характер богатств, о его учении о ренте и прочем. Такова положительная часть сделанного им теоретического вклада, – часть, надо сознаться, не малая. Но даже в тех частях своей «Политической экономии», где Мальтус очевидно заблуждался и был опровергаем Рикардо, – даже там сочинение его не теряет своей поучительности. Его теоретическая оппозиция трудовой теории ценности, например, сослужила такую службу последней, что, на наш взгляд, после Рикардо и Маркса своим конечным торжеством она всего больше обязана именно Мальтусу.
Обратимся теперь к «Опыту о народонаселении».
Основные положения своего учения о народонаселении сам Мальтус формулирует следующим образом: 1) народонаселение ограничивается средствами существования; 2) народонаселение увеличивается, когда увеличиваются средства существования; 3) препятствия, задерживающие размножение, сводятся к воздержанию, пороку и нищете. Мы сейчас постараемся доказать, что все эти три положения более или менее подтверждаются современной наукой.
Некоторые из критиков Мальтуса старались уверить своих читателей, что изложенное в «Опыте…» учение представляет собой совершенный трюизм, ненужное повторение той элементарнейшей мысли, что люди не могут жить без пищи. В наши дни этот упрек повторяется Ингрэмом: «Провозглашенная с такой претензией так называемая мальтусова теория населения вместо того чтоб быть великим открытием, как многие это утверждали, или вредоносной новостью, как склонны были смотреть другие, является… формальным (?) возвещением очевидных, хотя на время и оставленных без внимания фактов». С такой точки зрения доказывать справедливость приведенных трех положений Мальтуса нет, разумеется, ни малейшей надобности: справедливость их очевидна, ибо они выражают не что иное, как общеизвестную истину. Однако, и это весьма характерно, то, что кажется столь очевидно истинным для одних из критиков «Опыта…», то столь же очевидно ложно для других. Конечно, человек не может жить без пищи, но не о том и речь; вопрос ставится так: что от чего зависит, что обуславливается чем: пища ли народонаселением, или народонаселение пищей? До Мальтуса почти все и после него его критики утверждали, что количество пищи обусловлено количеством людей: с увеличением народонаселения тотчас же увеличивается и сумма имеющегося для него пропитания. А Мальтус, как мы видели, выставил положение прямо противоположное. Следовательно, говорить о трюизме тут уже не приходится, и учение Мальтуса требует проверки и доказательств.