Робеспьер детектив
Шрифт:
В Варенне она знала только одного человека, мэра Соса, который мог бы помочь в этом деле. Она направилась прямиком к нему, пусть он подумает, как поступить. Путь ей преградил человек в форме.
– Туда нельзя, - сказал он.
– Пустите!
– всхлипывая воскликнула девушка.
– На верденской дороге на меня напали бандиты. Они убили одного человека... Я должна видеть мсье Соса немедленно.
– Успокойтесь, мадмуазель, - сказал гвардеец.
– С вами поговорят другие люди... У Соса сейчас более важные дела. Короля поймали.
–
– воскликнула она.
– Вы не верите? Я вас понимаю, самому это кажется сказкой. Но это король, я его видел. Хотя, вид у него такой жалкий... Что с вами? Вы плачете. Вас проводят в гостиницу, вам надо отдохнуть... Господи, как вам удалось убежать от бандитов?
Светлана пожала плечами. Ей все это казалось кошмарным сном. Кто-то дотронулся ее плеча. Девушка вздрогнула.
– Мадмуазель, я рад, что вы благополучно добрались до Варенна, - сказал спокойный голос.
– Но вы могли бы и меня подождать.
Светик узнала типа, что следовал за ней от Парижа.
– Мне пришлось побеседовать с вашими друзьями, - сказал он.
– Это вы спасли меня!
– воскликнула девушка.
– Но зачем? Кто вы?
Но незнакомец не успел ответить на ее вопрос. Из кабинета Соса вышли король с королевой. Ее высочество заметила Светлану и вздрогнула. Король не обратил никакого внимания на девочку. Мария-Антуанетта была бледна как мел и с большим трудом старалась сохранить самообладание. У Людовика, несмотря на безразличие, был жалкий вид, который подчеркивал сползший на бок парик.
– Вы остаетесь у меня до утра, - говорил Сос их величествам.
– А там посмотрим. Приедут люди из Парижа и, если это недоразумение, мы обязуемся искупить свою вину.
– Принесите мне вина и сыра, - потребовал король, казалось, провал операции его не трогает.
– Вам тоже надо отдохнуть, - сказал спаситель Лемус.
– А завтра я вам все объясню.
– Вы правы, - прошептала девушка.
Королевские беды померкли перед желанием принять горячую ванну и уснуть в мягкой постели. Усталость и пережитый шок сильно давали о себе знать. Она взглянула на настенные часы, стрелка уже подходила к полуночи.
Рано утром Светлана Лемус проснулась в незнакомой комнате. Поначалу она не сообразила, где находится. Постепенно воспоминание о путешествии привели ее память в порядок. Она быстро оделась и стала думать, что делать дальше. Ей было жаль Лану и королевскую семью. Девушка почувствовала, что сейчас заплачет. Она взяла себя в руки, ныть времени не было. Светлана отыскала в гостинице своего спасителя, который давно был на ногах и попросила дать объяснения.
– Мне было велено следить за вами, - сказал он. Остальное я вам расскажу потом. Позавтракайте, и мы сейчас же едем в Париж.
Светлана хотела было закричать: "А как же король!", но сдержалась.
– Я бы хотела узнать, что будет с королем, - сказала она.
– Ничего особенного, его отправят назад в Париж.
– Понятно... я хочу досмотреть эту драму до конца... а вы езжайте...
Но
21 июня Париж бурлил. Люди были возмущены бегством королевской семьи. Во всем винили Лафайета и национальную гвардию. На улицах начались беспорядки.
Робеспьера это событие, конечно, не оставило равнодушным. Вечером в клубе перед заседанием он обсудил это событие с товарищами по клубу Петионом и Бриссо.
– Король совершил побег!
– радовался Петион.
– Место для республики свободно!
– Я так не думаю, - возразил Робеспьер.
– Все не так просто, мой друг. Во-первых, законодатели приложат все усилия, чтобы оправдать короля. Они работают над этим с сегодняшнего дня, уже имеется ряд законопроектов. Во-вторых, Франция пока не готова стать республикой.
Петион пожал плечами.
– Сейчас нам придется отстаивать свои позиции, - сказал Бриссо.
– Барнав, который считается негласным лидером нашего клуба, на стороне Собрания. Он не одобрит выпадов против короля.
– Я все же рискну бросить вызов, - сказал Максимильен. Моя речь будет посвящена заговору короля и его сообщников.
Раздался звонок, оповестивший о начале заседания. Робеспьер устроился на своем месте и приготовился выслушать выступление ненавистного Барнава. Его взгляд скользнул по галерее. Он увидел Мадлен Ренар. Красотка выглядела серьезной и мрачной.
Барнав поднялся на трибуну и начал речь на какую-то совершенно иную тему. У Робеспьера создалось впечатление, что этот человек нарочно хочет отвлечь внимание якобинцев от основных событий, при чем делает это весьма неумело.
После выступления многословного Барнава Робеспьер взял слово. Его речь имела обвинительный характер. Он указал на измену короля, его сообщников, министров и собрание, которое пытается оправдать короля. Он говорил, что если оставить власть в руках трона, то кровавые события неизбежны.
– Я знаю, знаю, что точу на себя тысячу кинжалов, - говорил Робеспьер.
– Но если еще в начале революции, когда я был едва заметен в Национальном собрании, когда на меня смотрела только моя совесть, я принес жизнь в жертву истине, то теперь, после того как голоса моих сограждан хорошо заплатили мне за эту жертву, я приму почти как благодеяние смерть, которая не даст мне быть свидетелем бедствий, на мой взгляд неизбежных!
Мадлен Ренар внимательно слушала слова Робеспьера. Это выступление противоречило всем ее замыслам, но в этот момент красотка восхищалась смелостью и ораторским талантом этого человека. Мадлен полностью разочаровалась в Барнаве, она ругала себя за то, что променяла Робеспьера на этого салонного красавца. Ренар поняла, что победа останется за Максимильеном.