Робин Гуд

Дюма-отец Александр

— Посмотрим, каков ты в деле, сорока ты наглая! Хватит слов, приступим к делу, а там посмотрим! Ну, становись!

И, желая испугать своего молодого противника, Тук яростно закрутил палкой и сделал вид, что хочет ударить его по ногам, но Робин был слишком опытен, чтобы поддаться на обманный маневр: он успел остановить палку монаха, прежде чем она опустилась ему на голову, и тут же сам обрушил на плечи, бока и голову Тука град ударов, причем действовал он так быстро, сильно и размеренно, что монах запросил если не пощады, то хотя бы передышки.

— Вы

неплохо управляетесь с палкой, мой юный друг, — задыхаясь, сказал он, стараясь не показать, что устал, — и я замечаю, что удары просто отскакивают от ваших рук и ног, не причиняя им вреда.

— Отскакивают, когда я их получаю, сударь, — весело ответил Робин, — но до сих пор ваша палка меня не коснулась ни разу.

— Это в вас гордость говорит, молодой человек, уж верно я не раз вас задел!

— Вы, значит, забыли, брат Тук, что та же гордость запрещает мне когда бы то ни было лгать? — спросил Робин своим обычным голосом.

— Да кто же вы? — воскликнул монах.

— Посмотрите мне в лицо.

— А, клянусь святым Бенедиктом, нашим небесным покровителем, да это же Робин Гуд, меткий лучник!

— Он самый, веселый брат Тук.

— Был я веселым до той поры, пока вы не похитили у меня мою возлюбленную, красотку Мод Линдсей!

Не успел он произнести эти слова, как железная рука обхватила, словно клещами, запястье Робина, и раздался глухой гневный шепот:

— Этот монах правду говорит?

Робин обернулся и увидел Уилла, бледное лицо которого исказил ужас, глаза наполнились кровью, а губы тряслись.

— Тише, Уильям, — спокойно сказал Робин, — сейчас я отвечу на ваш вопрос. Дорогой мой Тук, — продолжал он, — я не похищал у нас ту, которую вы так легкомысленно назвали своей возлюбленной. Мисс Мод, будучи честной и достойной девушкой, отвергла любовь, которую она не могла разделить. И Ноттингемский замок она покинула не по своей вине, а исполняя долг: она сопровождала свою госпожу, леди Кристабель Фиц-Олвин.

— Я не принес монашеского обета, Робин, — извиняющимся тоном произнес монах, — и мог бы дать свое имя мисс Линдсей. И если капризная девица отвергла мою любовь, то в этом я должен винить ваше смазливое лицо, или природное непостоянство женского сердца.

— Фу, брат Тук, — воскликнул Робин, — бесчестно клеветать на женщин! Ни слова более! Мисс Мод — сирота, мисс Мод несчастна, и все должны ее уважать!

— Герберт Л и идеей умер? — горестно воскликнул Тук. — Да примет Господь его душу!

— Да, он умер, Тук. Много странного случилось за это время, я как-нибудь потом вам все расскажу. А пока в ожидании этого поговорим о том, что привело к этой нашей встрече. Ваша помощь нам очень нужна.

— А чем я могу помочь? — спросил Джилл.

— Сейчас объясню как можно короче. Наемники Фиц-Олвина, как вы знаете, сожгли дом моего отца; мать моя была убита во время пожара, и Гилберт хочет отомстить за ее смерть. Мы здесь поджидаем барона: он приехал из-за границы и возвращается в Ноттингем. Мы хотим хитростью проникнуть вслед за ним в замок. Если вам хочется раздать несколько

добрых ударов палкой, вот прекрасный случай.

— Чудно! Я от удовольствия никогда не отказываюсь. Но на победу я не надеюсь, если у вас всего войска вы, я да эти два славных парня.

— В двадцати шагах отсюда прячется в засаде мой отец с отрядом крепких лесников.

— Ну, тогда мы победим! — воскликнул монах, с воодушевлением вертя палкой над головой.

— Вы какой дорогой въехали в лес, преподобный отец? — спросил Маленький Джон.

— А той, что идет из Мансфилда в Ноттингем, мой дружок. Простить себе не могу, — добавил он, — как я мог так ослепнуть, чтобы вас не узнать; позвольте сердечно пожать вам руку, дорогой Маленький Джон.

Племянник сэра Гая любезно ответил на дружеское приветствие монаха.

— Не встретился ли вам по пути конный военный отряд? — спросил молодой человек.

— Какая-то компания людей, прибывших из Святой земли, отдыхала в трактире к Мансфилде; эти люди, хотя они и кажутся дисциплинированными, полумертвы от усталости, голода и лишений. Вы думаете, что это часть отряда, сопровождающего барона Фиц-Олвина?

— Да, потому что крестоносцы, которых ждут в Ноттингеме, это его люди. Значит, скоро мы увидим этих достославных личностей. Спрячьтесь за деревом или в кустах, брат Тук.

— Охотно! Но куда деть эту упрямую кобылу? У нее недостатков не меньше, чем у жен… тьфу! Но все же я к ней привязан.

— Я отведу ее в надежное укрытие, доверьте ее мне, а сами спрячьтесь.

Маленький Джон привязал лошадь к дереву недалеко от дороги и вернулся к товарищам.

Уилл был в таком нервном возбуждении, что не мог дождаться подходящего времени для разговора; он завладел Робином, и молодой человек поневоле вынужден был изложить буйному другу историю своего побега из Ноттингемского замка во всех подробностях.

Робин был искренен, справедлив и, главное, великодушен в отношении Мод.

Уилл слушал его с бешено бьющимся сердцем, и, когда тот закончил рассказ, спросил:

— Это все?

— Все.

— Спасибо!

И друзья крепко обнялись.

— Я ей брат, — сказал Робин.

— А я буду ее мужем! — воскликнул Уилл и весело добавил: — Ну, а теперь пойдем сражаться!

Бедняга Уильям!

Лесникам пришлось ждать чуть не всю ночь, и только около трех часов утра они услышали, как где-то в лесу заржала лошадь. Кобыла Тука ответила ей веселым ржанием.

— Моя девочка кокетничает, — сказал Тук. — Она крепко привязана, Маленький Джон?

— Надеюсь, — ответил тот.

— Тише! — сказал Робин. — Я слышу стук копыт. Спустя несколько минут отряд появился на перекрестке: люди вовсе и не думали таиться, они устали гораздо меньше, чем рассудил Тук, а потому смеялись, пели и переговаривались.

В то же мгновение лошадка Тука пронеслась через заросли, пролетела стрелой мимо хозяина и с непринужденным видом поскакала впереди солдат.

Монах хотел кинуться вслед за беглянкой, но Маленький Джон схватил его за руку и прошептал: