Робкое дыхание
Шрифт:
В гостиной Виктория ещё раз задержалась у зеркала и критически осмотрела себя. Ничего сверхвыдающегося она в себе не увидела. Типичная внешность девушки семнадцати лет. Правда, глаза выдавали испуг, но Виктория надеялась, что сможет справиться с тревогой.
Послышались шаги, и в комнату стремительно вошёл Аркадий. Девушка облизнула пересохшие губы и сделала книксен. Она необычайно волновалась, и никак не могла взять себя в руки.
— Виктория Дмитриевна, очень рад, что вы уже готовы, — сухо заметил он и добавил: — Вы очаровательно
Виктория скользнула руками по платью и вспомнила, как Анна Илларионовна настояла именно на этом платье. Нежно-розовое с большими белыми вставками, оно выгодно подчеркивало алебастровый цвет лица девушки, а фасон превосходно подходил под её миниатюрную фигурку.
— Спасибо, — поблагодарила она графа за комплимент, не зная, что ещё сказать.
— Я ошибаюсь, или мои слова смутили вас? — он скрестил руки за спиной и прислонился бедром к большому комоду.
Виктория тотчас вспыхнула.
— Не стоит быть таким самонадеянным, Аркадий Витальевич! Я волнуюсь, это мой первый бал и….
Виктория замолчала, не желая откровенничать с графом. Он по-прежнему не вызывал у неё теплых чувств, и она предпочитала держаться особняком. К тому же, она ещё не забыла, как он заставил её прождать на станции несколько часов. Его безответственное поведение поражало и не располагало к доверию.
Аркадий без лишних слов догадался о тех чувствах, что сейчас одолевали Викторию. Он до сих пор не мог понять, что сподвигло его пойти на уступки матушки и согласиться сопровождать юную барышню на благотворительный бал к княгине. Безусловно, этот вечер он мог провести с большей пользой для себя.
— Виктория Дмитриевна, я вас уверяю, всё пройдет великолепно. Вы не успеете оглянуться, как у ваших ног окажется дюжина влюбленных поклонников.
— Вам бы всё шуточки шутить, граф…, - негромко пробормотала девушка.
Но чуть позже Виктория осознала насколько наивны были её опасения. Анна Илларионовна оказалась абсолютно права. На балу, стоило ей сначала потанцевать с Аркадием, а потом с Олегом Болгарским, и вокруг неё столпились молодые люди, желающие познакомиться и пригласить на вальс. От веселой музыки и нескончаемых комплиментов кровь ударила в голову Виктории, она чувствовала необычайную легкость во всем теле.
Аркадий отпил глоток шампанского и отметил, как очередной юнец повел Викторию на паркетный зал. Олег перехватил его взгляд и не без восхищения заметил:
— Стоит признаться, Виктория Дмитриевна удивила меня. В тот день на вокзале она показалась мне милой девушкой, но сегодня она превзошла все мои ожидания. Она восхитительна! Аркадий, как она грациозна!
Аркадий усмехнулся:
— Я так подозреваю, друг мой, тебя завтра стоит ожидать с визитом?
Олег собирался съязвить в ответ, но в последний момент передумал.
— Всё может быть…, - задумчиво произнес Болгарский.
Уже в карете, когда они возвращались домой, Аркадий лениво вытянул ноги и молча слушал восторженные впечатления
— Дорогая, я вижу, тебе понравилось.
— Очень!
— Вот и замечательно! Потому что в ближайшее время я тоже подумываю устроить званый вечер. Мы давно не давали балов, Аркадий. Надо срочно это исправить.
В полумраке кареты не было видно, как прищурились глаза Аркадия. Мысль о бале не пришлась ему по душе, но возражать он не стал.
— Как вам будет угодно.
— Тогда я рассчитываю на твою помощь, Аркадий. Мы вместе обсудим список гостей!
Виктория собиралась поблагодарить Аркадия за оказанную услугу, но как только они прибыли домой, он попросил кучера не распрягать карету.
— Аркадий, ты куда-то собираешься ещё? Помилуй, но время уже позднее! — Анна Илларионовна скинула салоп и с укором посмотрела на сына.
Но ответом ей послужила легкая улыбка.
Эту ночь Виктория спала сном беззаботного младенца. А на утро ей принесли радостную новость — пришло письмо от родителей. Виктория читала его со слезами радости на глазах. Наконец-то её молитвы услышаны! К декабрю родители обещали приехать в Петербург.
Ближе к обеду её ожидал ещё один сюрприз. К ней прибыли двое молодых людей, с которыми она накануне познакомилась, и пригласили её на прогулку. Виктория, ещё не привыкшая к вниманию мужчин, поначалу смутилась, а потом согласилась.
Аркадий две недели терпеливо наблюдал, как его дом превращается в место паломничества для поклонников Виктории, и с каждым днем чувствовал нарастающую ярость. Он говорил себе, что его раздражает шум и суета, но в глубине души понимал, что обманывает себя.
Он видел, как Виктория дарит улыбки другим мужчинам и свободно с ними общается. Но стоило ему появиться в гостиной, как она тотчас тушевалась, становилась напряженной и неприветливой. И сей факт немало удивлял графа Елистратова. В общении с противоположным полом обычно наблюдалась иная картина. Женщины находили его привлекательным и интересным, в определенных кругах о нем говорили, как об искусном любовнике. А тут получалось всё наоборот!
И задетое мужское самолюбие Аркадия взяло верх над рассудком. Когда он в очередной раз заметил юношу, торопливо спускающегося с крыльца их дома, то принял решение во чтобы-то ни стало покорить гордую красавицу Викторию Дмитриевну Юрасову.
Этим же днем он постучал к ней в комнату, и услышал мягкое: «Войдите».
Виктория сидела в высоком набивном кресле и с увлечением читала книгу. Она подняла голову, чтобы посмотреть, кто её побеспокоил, и крайне удивилась, когда увидела входящего Аркадия Витальевича. До сегодняшнего дня он ни разу не приходил к ней в комнату.
— Аркадий Витальевич, что-то случилось? — как можно спокойнее поинтересовалась она, поднимаясь к нему навстречу.
— Нет, Виктория Дмитриевна, не извольте беспокоиться.