Робокоп III

Джонсон Дэвид

— Ах, маленьких групп сопротивления?! — голос Блэка перешел на визг. — Джонсон! Так почему же вы до сих пор никак не можете справиться с ними, а?

Блэк трясся от гнева. Он наклонился вперед и спросил:

— А что скажете вы, Флат? Вы возглавляете службу безопасности, но куда уходят средства, которых вы с каждым годом требуете все больше и больше?

— Видите ли, сэр, — начал медленно Флат. — Я хотел бы заверить вас, что этой проблемой занимаюсь лично я сам.

— Вот именно лично, повторяю —

лично!

Джонсон и Флат сидели, опустив головы.

— Господа! — обратился Блэк ко всем присутствующим. — Выселение жителей из района Кадиллак-Хайц становится проблемой. А когда передо мной встает проблема, я делаю одно из двух — или разрешаю ее, или ликвидирую. И, заметьте, не трачу ни на то, ни на другое много времени и денег. Если я не могу использовать вверенных мне людей, они становятся ненужными мне, и я их ликвидирую.

Он обвел глазами присутствующих. Перед ним сидели властелины большого бизнеса. Блэк злорадно усмехнулся при виде растерянно уставившихся на него со всех сторон лиц.

— Надеюсь, я выражаюсь более, чем ясно? Если вы не сможете справиться с этими незначительными группками сопротивления, я справлюсь с вами. Вы не просто потеряете надежного компаньона, а вылетите из корпорации к чертовой матери!

Глаза его сузились, голос стал ледяным. Он ткнул большим пальцем в сторону двери. Присутствующее тихо, по одному покинули кабинет.

Остался только шеф реабилитационной группы Пол Магдэгар.

— А если я не хочу, чтобы в моей команде работал робот? — спросил он.

— У нас осталось четыре дня, Магдэгар! — закричал Блэк. — Район Кадиллак-Хайц должен быть очищен в пятницу к полуночи, иначе нам… иначе наша компания разорится, развалится!

Магдэгар поднял ладони вверх.

— Хорошо, мы договорились, — сказал он. — Я выполню свое обещание.

Он резко повернулся и пошел к двери, но вдруг остановился:

— Кстати. Если вы только что поняли, что граница между большим бизнесом и войной столь обильно поливается кровью, то я не понимаю, как вы могли достигнуть такого высокого поста в вашей компании.

Он скрылся за дверью.

* * *

Льюис толкнула входную дверь полицейского участка, медленно прошла по длинному коридору и наконец оказалась в дежурной части.

— Ну как, все в порядке? — спросил сержант Гриттен, темнокожий здоровяк, попивая горячий кофе из маленькой чашечки.

— Да, хорошо попарились.

— А где же твой дружок?

— Мэрфи?

— Ну-да.

— В операционной… То есть, он в лаборатории, — поправилась Льюис, — на обследовании.

— Что, досталось ему?

— Да уж.

— Кофе хочешь?

— Нет, спасибо.

Сержант Гриттен подошел поближе к Льюис и негромко сказал:

— Я слышал, что твоим дружком начальство

не очень довольно.

— Это еще почему?

— Говорят, совестливый очень, — широко улыбнулся Гриттен.

— Не шути.

— А я и не шучу. Не знаю, чем он там думает, микросхемами или мозгами, но он становится уж больно справедливым, понимаешь?

— Понимаю. Ну и что?

— Лично я против этого ничего не имею.

— Спасибо.

— Но начальство считает, что он со своим повышенным чувством справедливости однажды может направить оружие не в ту сторону. А ты понимаешь, какой огневой мощью мы его обеспечили?!

— Но если возникло такое опасение, значит появилось и подозрение, что мы заслуживаем такой участи. Ведь так? Или я не права?

— Ну, по мне, так все мы страшные грешники.

Лицо сержанта приняло такой мученический вид, будто ему пришла пора расплачиваться за все свои грехи. Он тяжело вздохнул и сделал большой глоток кофе.

— Ты, кажется, хотел предложить мне кофе? — неожиданно сменила тему разговора Льюис.

— Да.

— Тогда предложи еще раз, если можно.

— С удовольствием.

Льюис опустилась в жесткое кресло за длинным столом, заваленным различным бумагами.

Она снова вспомнила о Мэрфи. Нет, не о роботе-полицейском, а о своем бывшем напарнике сержанте Мэрфи.

У него тоже было обостренное чувство справедливости.

Как-то вечером после дежурства, переодевшись, они зашли немного отдохнуть в небольшой уютный бар. Такие минуты выпадали у них довольно редко. Было необычайно приятно сидеть за столиком, ни о чем не думать и потягивать через соломинку холодный коктейль.

Впрочем, Мэрфи всегда предпочитал коктейлю виски, чем совершенно не отличался от всех остальных мужчин, с которыми была знакома Льюис.

Играла приятная легкая музыка. Бар утопал в полутьме. Проворный бармен быстро и в то же время каждым движением подчеркивая свое достоинство, скользил по бару, с полуслова угадывая любое желание посетителей.

Льюис обратила внимание, что Мэрфи все время куда-то смотрит. Судя по выражению его лица, что-то его сильно раздражало.

Льюис обернулась, пытаясь понять, что же так взволновало Мэрфи.

У нее за спиной, через столик, находилось несколько человек, очевидно, отмечавших какое-то событие. Куча бутылок, которыми был заставлен почти весь столик, было тому подтверждением.

Один из этой компании, высокий мужчина лет сорока, в расстегнутом белом пиджаке и белой рубашке, с которой не очень гармонировал его красный галстук, склонившись над молоденькой испуганной девушкой, одной рукой держа ее за шею, а другой тыча ей в самое лицо бокалом с вином, шипел недовольным голосом:

— Я же сказал, ты должна это выпить!