Робот и его девочка
Шрифт:
– Подходит, – сказал Павлов. – Тогда я буду писать вопросы, а вы мне поможете.
Значение фигуры Павлова в современном обществе было колоссальным. Он являлся кем-то вроде председателя президиума академии наук, с той лишь разницей, что ни академии, ни президиума не существовало. Учёные и инженеры со школьной скамьи знали, что всем руководит Иван Петрович, поэтому не задавали вопросов и выполняли поступившие указания. У них перед глазами не было живых примеров иного мироустройства, и люди считали, что так и должно быть.
На Земле постепенно зарождалась описанная философами и фантастами прошлого ноократия – власть, основанная на приоритете человеческого
Наследие предыдущей цивилизации – автоматизированные системы обустройства жизни и быта – хорошо выручало учёных, давая им возможность заниматься своим делом и не отвлекаться на преодоление сложностей ещё и в повседневности. Подарки от предшественников на этом не заканчивались. Вся важная документация, все наработки человечества были сохранены, каталогизированы и переданы на хранение Павлову.
Профессор понимал, что занятия наукой ради науки не сделают людей счастливыми. Рано или поздно это превратится в рутину, особенно когда популяция достигнет первого миллиарда. Тогда уже не потребуются «рывки», «достижения новых рубежей», «пятилетки за три года». Поэтому он загодя стал готовить человечество к великой миссии. Павлов начал формировать кадры для возрождения космической отрасли и, со временем, открыл первый проектный институт космической промышленности.
Новой целью людей стало освоение Солнечной системы и восстановление контакта с теми, кто улетел на Марс. Возможно, профессор торопился или вообще совершал ошибку… Это проверит время. Уж чего-чего, а его-то у людей имелось с большим запасом. Лишь бы в конце пути их не ждало разочарование.
Глава 4
Рязанская область, 2341 год.
Автобус неторопливо катился по дороге, окружённой высокими соснами. Раньше их именовали корабельными. Теперь корабли строились не из дерева, но название сохранилось. Основания стволов скрывались в зарослях кустарника, стремившегося вырваться из тени леса поближе к солнечным лучам. Правда, сейчас подлесок уже обмяк и пожух. Осень всегда беспощадна к лиственным растениям.
Марусе не очень нравилось в спортивном лагере, куда она ехала в компании других детей. Такие выезды случались раз в два месяца. Павлов с командой возродили эту практику, чтобы дети не только крепли физически, но и дышали хвойным воздухом и наслаждались видами природы. Последние Маруся обожала, смиряясь со спортивной повинностью. Второклашка ещё не столкнулась с проблемами взросления, когда из-за перестройки организма могут появиться лишние бока, и не особо приветствовала то количество занятий, которым школьников нагружали в лагере. Нет, физкультура – это полезно, никто не спорит. Только зачем так много?!
Если бы Марусе дали выбор, она бы часами слушала стук дятла, наблюдала бы за белками, кидала бы жуков в муравейник, чтобы подкормить его обитателей… В идеале, забраться в чащу, поймать там лисичку и притащить домой. Макар, конечно, станет ворчать… С другой стороны, он так делает часто. Ничего! Полюбит Марусиного питомца, будет с ним гулять по утрам, вычёсывать спинку и хвостик…
– Эй, ты ещё с нами? – Пашка бесцеремонно ткнул Марусю пальцем под рёбра.
Та подпрыгнула и треснула соседа по лбу.
– Чего дерёшься-то?! – Пашка потёр ушибленное место: кулачок у Маруси был хоть и маленький, но острый.
– А нечего… – она попыталась построить фразу, чтобы максимально пристыдить обидчика.
Как назло, нужные слова не шли в голову, и Маруся махнула
– Ну, сколько можно-то?! – укорил её Макар, сидевший через проход. – На Пашке скоро живого места не останется!
– Не будет приставать! – буркнула Маруся и отвернулась.
С четвероклассником Пашкой они дружили два года. Почти с того момента, как Маруся пошла в школу. Жили в одном доме, общаться же начали во время учёбы. В день их личного знакомства Маруся настолько лихо поколотила очередного мальчишку, что Пашка проникся к ней огромным уважением. Надо сказать, драки в мире новых людей случались нечасто. Роботы внимательно следили за своими подопечными и вовремя пресекали все конфликты. И лишь единицам, вроде Маруси, удавалось выкрутиться и нахулиганить. С каждым разом проворачивать такое было всё сложнее и сложнее, поэтому существовала надежда, что Маруся рано или поздно сдастся, став прилежной девочкой, не пускающей чуть что в дело свои кулачки.
На случай, если задира не успокоится, Макар разработал запасной план. Он долго штудировал различные пособия, созданные для совместных спортивных занятий роботов и их подопечных, пытаясь найти подходящее единоборство. В старые времена понаписали кучу всего на эту тему и даже создали специальные патчи, позволявшие помощникам встроить в код все премудрости боя. По понятным причинам, наибольшей популярностью пользовался бокс. Ноги-то у Н101 отсутствовали. Да, делались какие-то урезанные версии для карате, кунг-фу, «рукопашки», но они не особо нравились тем, кто хотел посостязаться в мастерстве с собственным роботом.
Существовал, конечно, риск, что Маруся захочет применить полученные навыки на ком-то другом, кроме Макара. Чтобы минимизировать последствия, робот проработал жёсткий график тренировок, после которых желание врезать оппоненту станет блокироваться болью в натруженных мышцах. Слава богу, Маруся пока не пересекла ту черту, где начинал работать план «б». Словно что-то чувствовала или подозревала.
Девочка с грустью взглянула в окно. Не видать Марусе лисички, как своих ушей. К счастью, сегодня день заезда, и не придётся бегать эстафеты или играть в пионербол. Размещение, ужин, свободное время и отбой. Маруся задумалась, и внезапно в её глазах заиграли озорные огоньки. Она поманила Пашку и, когда тот склонился поближе, прошептала:
– Встречаемся через час после отбоя у главного корпуса. Оденься потеплее, ночью холодно.
Пашка вытаращил глаза и хотел что-то спросить, но Маруся приложила палец к губам и покачала головой.
Саня смотрел в стену и вслепую разбирал автомат. Отцепил магазин, удостоверился в отсутствии патрона в затворе, снял крышку ствольной коробки, вытащил раму с возвратным механизмом. Секундой позже на стол легли газовая трубка и дульный тормоз-компенсатор. Саня прошёлся шомполом внутри ствола, тщательно протёр детали тряпочкой, осмотрел на предмет задиров, сколов или трещин, достал маслёнку и принялся наносить смазку. Ему было невдомёк, что когда-то, примерно триста лет назад, ровно на этом же месте сидел такой же опытный боец со странным позывным и делал то же самое, с любовью ухаживая за своим смертоносным другом.
До дежурства оставалось ещё три часа. Ночные вахты совершенно не напрягали Саню. Он редко ощущал усталость. Только после суточных марш-бросков во время учений да ежемесячных спаррингов, которые назначал командующий. В эти дни всё подразделение или его часть скакало по пересечённой местности без привалов и передышек или усердно лупило друг друга в рукопашной. После таких нагрузок очень сильно хотелось есть и спать. Поэтому бойцы набивали животы и мгновенно вырубались. Кроме тех немногих, кто контролировал периметр.