Робот, не опустивший руки
Шрифт:
Звонок прервал речь учителя.
– Продолжим на следующем уроке, – облегчённо сказал тот.
Сам Владимир Викторович обучался ещё по старой программе и был твёрдо уверен, что новая слишком сухая и недоработанная. Детям просто неинтересно. Истина в его убеждениях присутствовала: в школе, где учился Стёпка, чаще всего засыпали именно на уроках истории.
Стёпка убрал в рюкзак учебник и тетрадку. Это было самым простым из того, что предстояло сделать: сегодня у Борьки тоже было шесть уроков, поэтому следовало проявить чудеса изобретательности, чтобы не попасться. Борька занимался в футбольной секции, отлично бегал и больно пинался ногами, когда ловил свою жертву. Меру знал, бил только до синяков,
Он приоткрыл дверь и выглянул из класса. Вроде всё спокойно. Ученики носились по коридорам, учителя делали им замечания, школьная жизнь шла своим чередом. Стёпка вышел и быстро пошагал к лестнице. Если бы это был плохой фильм, то мальчик бы точно сейчас натолкнулся на злодея. В реальности же Борька или заболтался со своими друзьями, или дежурил, потому что там, где он обычно подкарауливал жертв, хулигана не было. Стёпка выдохнул. Случаются же чудеса!
Кружков или дополнительных занятий сегодня в расписании не значилось, и Стёпка отправился прямиком домой. Жил он недалеко от школы, минутах в десяти ходьбы. Одно дело, когда надо к бабушке на другой конец города, а тут и самому добраться несложно. Ещё надо по дороге зайти за молоком и хлебом. Об этом его попросила мама. Стёпка понимал, что она легко может это сделать сама, возвращаясь с работы. Да вот каким тогда вырастет Стёпка? Избалованным неумехой, вот каким. Он таким быть не хотел. Стёпка мечтал стать капитаном, рассекать непокорные волны, не сгибаться под грозными ветрами и плыть навстречу неведомому. Капитан-неумеха сразу пойдёт ко дну. Как шутил папа, ещё на берегу. Так что нужно учиться. И начинать с малого. Например, самому сходить за молоком и хлебом.
Рязань, 2249 год.
Этот никогда не бывал в аэропортах. Он много где не бывал, что простительно молодому роботу, недавно сошедшему с конвейера. В город его доставили спецтранспортом, потому что передвигаться по скоростным магистралям Н101 не разрешалось. Конечно, у Этого в памяти хранилось много разной информации, включая план «Турлатово», но одно дело ознакомиться с данными, другое – увидеть всё собственными глазами. Сверху здание аэропорта напоминало раскинувшего крылья сокола. Почти как в Ашхабаде, только поменьше. Центральная часть его крыши была прозрачной, отчего внутрь проникало много света, и путешественники с первых минут погружались в расслабляющую атмосферу грядущего отдыха. Ночью сквозь купол виднелись луна и звёзды. Неинтереснее всего было зимой, но в холодные месяцы сам купол закрывали снаружи, а на стекло изнутри проецировали летнее небо, менявшееся в зависимости от времени суток.
Двигаясь по аэропорту, Этот прошёл все те же этапы, что и обычные пассажиры. Его «просветили» сразу за дверями аэропорта, досмотрели на входе в стерильную зону. Раньше это делали люди. Теперь с этим прекрасно справлялись машины. Единственное, что отличалось, – у Этого не спрашивали билетов: роботам-помощникам они не требовались, потому что их часто использовали для сопровождения пассажиров до трапа, встреч на линиях выдачи багажа и прочих рутинных задач. Если робота требовалось взять в салон, достаточно было указать это при регистрации на рейс. Современные «Суперджеты» давно оборудовались местами для Н101 непосредственно рядом с их владельцами. Если человек летел один, то у него просто возникала дополнительная комфортная зона около кресла. Если брал помощника, то и в этом случае никаких проблем не возникало. Инженеры продумали всё очень скрупулёзно.
Но особым шиком, конечно, была покупка для своего робота отдельного билета. Тогда ему полагалось уже не «техническое»,
В мире многое изменилось. Что-то исчезло, что-то появились. Но что-то осталось неизменным. Таким «посланием из прошлого» были бизнес-залы, они же – залы повышенной комфортности. В наступившем будущем эти залы, во многом, потеряли свою статусность, ведь аэропорты стали удобными по умолчанию и скоростными в плане обслуживания. И всё же бизнес-залы почему-то остались и редко пустовали.
Обладая такой информацией, Этот, до сих пор не встретивший ни единой живой души, направил своё моноколесо прямиком в зал «Чайковский». «Охота» на людей начинала немного раздражать. Этот не знал, ощущают ли люди раздражение так же, как он, но был уверен, что им оно тоже не нравится. Робот пытался действовать сообразно своим внутренним алгоритмам, но постоянно отвлекался, пытаясь понять, что же вообще происходит… Или это не раздражение, а нарастающая паника? Этот, как уже упоминалось, был слишком молод и не мог сделать однозначного вывода.
В барной зоне бизнес-зала какой-то неизвестный исполнитель терзал пианино сложными классическими партиями. Музыка доносилась из расположенных под потолком колонок, но грамотная акустика помещения давала такой эффект присутствия, что Этот сначала пытался найти пианиста и лишь потом понял, что слышит запись. Именно поэтому он совершенно не обратил внимания на посторонний шум, возникший у него за спиной.
– Здравствуйте, дорогие посети… – начал чей-то голос и тут же осёкся. – Да чтоб тебя! Вроде, и прошивку менял, а всё равно срабатывает. Привет, коллега! Как тебя сюда занесло?
Этот повернулся вокруг своей оси и увидел робота-уборщика стандартной модели, дизайн которой не менялся с момента изобретения за ненадобностью: тренога с колёсами, конусообразный корпус, ручные манипуляторы с суставами и человекоподобная голова с гротескно увеличенными ушами. С дизайном ушей вообще как-то не складывалось, правда, на это не особо обращали внимания.
– Привет, – сказал Этот. – Да я, вот, людей ищу…
– Кого?! – Уборщик удивлённо замигал оптическими сенсорами.
– Людей. Ну, этих… – попытался объяснить Н101. – Мягких, тёплых, которых починить нельзя, если сильно повредить…
– Да понял, понял… – Уборщик подмигнул. – Ты недавно с завода, что ли?
– Да. А что, так заметно?
Робот-уборщик рефлекторно переставил стаканы со стойки на небольшой раздаточный столик, сам того не заметив.
– Ага. Остальные-то давно в курсе, только новичок может не знать.
– Чего? – встрепенулся Этот.
– Нет больше людей, – обыденным тоном проговорил уборщик, пшикнул на стойку чистящим средством и принялся тереть её тряпочкой.
Картинка поплыла перед глазами Этого. Всё-таки надо понизить уровень самоэмпатии, благо, настройки позволяют его регулировать.
– Как?!
– Улетели. То ли на Марс, то ли на Венеру, забыл уже.
– Вообще все?
Робот-уборщик взял Этого за плечи и внимательно на него посмотрел. Потом издал смешок и сказал:
– Совсем-совсем. Никого на Земле не осталось. Только роботы типа нас. По крайней мере, так другие говорят. Я сам не проверял.
– Тогда зачем же меня собрали, если помогать некому? – закричал Этот. «Прикрути уровень самоэмпатии, дурень, иначе все микросхемы сожжёшь!» – напомнил он себе.