Род на краю империи

Бадевский Ян

Вокруг лезвия врага — едва уловимое марево.

Мужик перехватывает меч на обратку, делает два косых взмаха, прорезает воздух. Бьёт меня рукоятью в горло, промахивается.

И тут я понимаю, что грядёт стихийная атака.

Потоки энергии взвихряются, я перехожу в режим проницаемости. Пламя едва не пожирает меня. Успеваю чудом, выиграв доли секунды.

Глаза слезятся от яркого света.

Откуда-то справа выныривает остриё меча. Боль пронизывает плечо в районе ключицы. Я же тень, как так?

Из последних

сил разрываю дистанцию, отступаю на несколько шагов и ныряю в стену. Когда глаза адаптируются к полутьме, понимаю, что оказался внутри пропылённого, засранного мусором цокольного этажа. Арендная площадь, которую никто не хочет арендовать. Куча цемента в углу, разбросанные доски, грязные вёдра, мастерки… Покрытая пылью витрина, на которой изображена прикольная рожица.

Одежда становится липкой от крови.

Где я, вашу мать?

Убираю меч в трость. Прикосновение к циферблату часов — и я внутри мыслекарты. Белый крестик маркирует мою позицию. Чёрт, а ведь это не окрестности ганзейского банка и даже не центр! Домоморф со сбитыми настройками высадил меня в сердце Портового района. Целый квартал двадцатиэтажных человейников, жмущихся друг к дружке.

Тело регенерирует.

Кровь сворачивается.

Хорошо быть одарённым!

Иду к витрине, похрустывая осколками битого зелёного стекла. Похоже, тут иногда бухают представители местной алкоэлиты.

Просачиваюсь сквозь грязную поверхность.

Двор, парковка, беседка. Мусорные баки, возле которых отирается бомж. С трёх сторон — стены высоток. А вон и арка, через которую я смогу выбраться из ловушки.

Марш.

Срываюсь с места и бегу в сторону арки.

Вспышка.

На инстинктах врубаю проницаемость и преодолеваю сплошную стену пламени. Здесь, в арочном тоннеле, такая тяга, что напоминает печь крематория.

Бросаюсь вправо.

Вновь становлюсь материальным.

Арка вывела меня на оживлённую улицу Горгасали, по которой сновали потоки машин. Улица тянулась от порта в направлении Пригорья, пересекая несколько крупных магистралей.

До моего слуха донеслись звуки сирен.

Прождав несколько минут, я понял, что меня никто не преследует. Шиноби не хотел светиться перед большим скоплением людей.

Я выдохнул с облегчением.

Намечается война.

* * *

Отвык я от ранений.

Стоя под горячими струями, наблюдал за тем, как вода в поддоне становится розовой. Моя кровь. Нашёлся урод, порезавший Кромсателя!

Жизнь заиграла новыми красками.

И я впервые почувствовал её вкус.

Домой мне пришлось добираться на такси. Водилу, естественно, не пропустили на охраняемую территорию, и остаток пути я проделал пешком. Интуитивно не хотел вызванивать Бродягу — вдруг настройки опять слетят?

Рана,

нанесённая убийцей, быстро заживала, но я всё же промыл её, обработал антисептиком и заклеил пластырем. Даже не знаю, зачем. Там всё зарубцуется в ближайшие часы без моего участия.

Позвонил в банк, перенёс визит на неделю вперёд.

Ребята из школы ещё не вернулись, и я решил осмыслить происходящее. Заварил себе травяного чая, уселся на кухне и начал говорить с домоморфом.

— Бродяга?

— Слушаю, Сергей.

— Ты можешь объяснить то, что случилось два часа назад?

— Поясни вопрос.

— Ты должен был высадить меня на улице Сатурналиуса. Как я оказался в Портовом районе?

— Возникли искажения на многомерном плане, — вынужден был признать домоморф. — Нечто оказало воздействие на мои маршрутизаторы.

— Нечто?

— Я бы сказал, это устройство. Артефакт, отсутствующий в моём классификаторе. Причём меня перехватили в движении, и это плохая новость.

— Хочешь сказать, кое-кто умеет путешествовать по многомерности? И этот кое-кто воздействовал на тебя целенаправленно?

— Да.

— Но как он догадался, что ты собираешься в путешествие?

— У меня нет ответа.

Почему-то вспомнилась история с Проектором — сейчас им пользовался Федя. Тогда девушка-оператор создавала дублей, копирующих мой стиль боя. Дубли перемещались по измерениям, прямо как домоморф… Вот только напавший на меня человек не был проекцией. Этот тип был одарённым. Мощный пирокинетик, выше второго ранга. Да и не слышал я, чтобы Проекторы под каждым кустом валялись. Моя добыча уникальна.

А ещё из глубин памяти всплыло письмо с угрозой. Со мной обещали расправиться через месяц или около того. Нет ни малейших сомнений в том, что к этому приложила руку группировка Е Тенгфея. А это, на минуточку, моё второе задание от Дома Эфы. Минус в том, что я не имею ни малейшего представления, где искать Серебряного Дракона, который за всем этим стоит. Многовато в моей жизни «серебра» в последнее время.

Разумеется, я нанёс визит вежливости спецам Вороновой, показал им письмо. Ясновидящие развели руками — всё обезличено. Похоже, люди Серебряного Дракона использовали перчатки, а конверт, как выяснилось, был прошит каббалистическими цепочками.

— У тебя выставлена защита от вторжений… через многомерность? — осторожно поинтересовался я.

— Здесь всё в порядке, — заверил Бродяга. — Ни проекции, ни кто-либо другой не смогут проникнуть внутрь.

— Спасибо.

Больше у меня вопросов к домоморфу не было.

Зато возникли другие вопросы.

К Демону.

В зале упражнялись Терехов и Айвазян. Они-то мне и сказали, где искать своё руководство. Паша с Зурабом снова завели мехов и отправились к озеру отрабатывать боевые ката. Причём с обвесом.