Роддом. Сериал. Кадры 14–26
Шрифт:
— Ты что, с ума сошёл?!
— Да. Уже да. Я уже не могу! Можешь орать сколько хочешь, всё равно все знают, что мы сто лет с тобой любовники. Мне уже до одного места. Не хочешь у тебя, не хочешь в гостинице, не хочешь здесь… Нигде не хочешь! — Говоря это, Семён Ильич наступал, по дороге расстёгивая халат.
— Жалюзи на окнах задёрни. Белый день! — кивнула Татьяна Георгиевна на окно. Кабинет начмеда располагался на первом этаже.
— Танька, я тебе контракт не подпишу. Танька, я тебя с работы уволю. Танька, я тебя опозорю. Тебе будет не на что жить, а я стану принцем-благодетелем… Я не могу работать, у меня всё время стоит!
Он повалил её на диван.
Татьяна Георгиевна рассмеялась.
— Сёма, закрой жалюзи! Там только что санитарка из приёма под окнами протопала. Семён Ильич, у тебя не приапизм часом? Это патология. А впрочем, что мне, жалко? Ты мне всегда очень нравился. И нравишься. Ты отлично сохранился, пловец! — Она провела рукой по его бедру…
— Блядь, пиздец! Я кончил!
— А это уже, Сёма, импотенция! — засмеялась Татьяна Георгиевна.
— Какое там!.. Я бы рад. Сразу бы жить стало легче.
— Сёма, импотенция — это неспособность обслужить даму, а не отсутствие желания!
— Всё смеёшься? Я чуть не лопнул, так тебя хотел. Я хочу только тебя. Я ждал, что с годами это пройдёт… Но у меня всё только обостряется и обостряется. Может, поженимся, к херам собачьим?! Мы ещё, в принципе, вполне молодые люди!
— Вот именно, что «в принципе». Вообще, всю жизнь всё дело в этом — «в принципе»! Семён Ильич, подпишите контракт, не морочьте мне яйца!
— Танька, ты так брезгливо вытерла об мою штанину свои прелестные пальчики, что я снова…
— Сёма!
— Ладно, ладно… Не жизнь, а какой-то фарс! Собачья свадьба. Хоть бы ты уже провалилась!
Семён Ильич поставил размашистую подпись в соответствующей графе.
— Сёма, это очень смешно.
— Что тебе ещё смешно, мерзавка?
— Смешно, что начмед подписывает контракт в одних зелёных штанах. Без куртки. И без халата. А на зелёных штанах у него мокрые пятна. Скорее даже полоски… Может быть, вы оденетесь, Семён Ильич, прежде чем я выйду?.. Кстати, как тебе удаётся так красиво матереть, но при этом не жиреть, а?
— Комплиментами не отделаешься! В пятницу чтобы была на защите. И на банкете! Одна! Без кобелей! — бурчал Семён Ильич, приводя себя в божеский вид. — Иди отсюда скорее, бога ради! Ни жрать, ни спать, ни думать, ни работать из-за тебя не могу!
— Будешь знать, как меня на конгрессы в Австрию с собой не брать!
— Ты что, серьёзно?! А кого я тут за начмеда оставлю?
— Тогда терпи! И не веди себя больше как обезьяна! Это один раз мило. А все остальные — противно! — Татьяна Георгиевна показала Семёну Ильичу язык и выскочила из кабинета.
Девицу с тэгом болтливости приняли на второй этаж, в палату «люкс» с семейным родзалом. Мужа отослали за всем ей необходимым.
Но вместо того чтобы лежать, она попыталась перезнакомиться с беременными из соседней палаты. И Маргарита Андреевна установила у Леночки индивидуальный пост. В виде ангелоподобного интерна Александра Вячеславовича.
А ближе к вечеру, как и ожидалось, у Леночки-юриста началась родовая деятельность. Вполне себе такая регулярная.
— В тубз хочется! А-а-а!!! Доктор, очень в тубз хочется и тошнотики! Идёмте, идёмте!!!
Бедный муж понятия не имел, как ему себя вести. Не, ну было бы дело в ночном кабаке, на дискотеке, на гулянке… А тут? К доктору как приревнуешь?
— Лена! — уговаривал её Александр Вячеславович. — В туалет вам лучше пойти с мужем!
— Не-не-не! А-а-а!!! Я с вами хочу! А вдруг чего не так!..
И что тут сделаешь?
Марго периодически выскакивала в коридор, чтобы вволю насмеяться. Нигде таких картинок не увидишь. Какие страсти! Точно у иных баб крышу сносит набекрень во время родов. Вот подай ей, понимаешь, «в тубз» Александра Вячеславовича. А она после клизмы… Вот так вот, малыш-интерн! Тут тебе не розы. Но самое смешное — муж. Умора просто! Благоверная в родах романтически тащит красавца-доктора «в тубз», а у того вид настолько растерянный, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Прям сейчас расплачется.
— А-а-а!!! — вопила Леночка. — Доктор, а можно мне ещё клизму?! Мне так понравилось! Я вообще человек с вечной проблемой… Этой самой… А уж в последние недели!
— Нет, хватит вам клизм! — строго, вполне себе по-докторски отвечал Александр Вячеславович, кидая извиняющиеся взгляды на супруга. — Татьяна Георгиевна и Маргарита Андреевна запретили!
— О-о-о!!! Как при месячных больно, только хуже! Гораздо хуже! Вы знаете, Александр Вячеславович… Господи, какое у вас сложное отчество, язык поломаешь! А можно я буду вас называть просто доктор Саша? — строила кокетливые глазки Леночка.
— Лена! Александр Вячеславович врач! — строго говорил муж, снова и снова пытаясь оторвать жену от интерна.
— Да я тут, похоже, дула! [25] — смеялся интерн.
— А ты думал?! — тоже смеялась Маргарита Александровна.
— А-а-а!!! — стонала Леночка. — Давайте мне уже анестезию! Эпидуралку мне давайте, я по тэгам читала! Не все девочки без обезболивания выдерживали! Но я горжусь теми, кто выдерживал… Но я слабая! Ах, доктор Саша, вы такой хорошенький! У-у-у, доктор Саша, мне так больно, а-а-а!!!
25
Дула — помощница в родах. Женщина, несколько сведущая теоретически и немного опытная практически. Профессионально оказывает эмоциональную, физическую и информационную поддержку в родах. Дула не считается медработником и не берёт на себя ответственность за медицинскую сторону дела. На хороших курсах-семинарах по подготовке дул их учат: «Дулы не прикасаются к инструментам!»
— Милая, милая… Успокойся, потерпи, сейчас придёт анестезиолог! — уговаривал Леночку муж.
— Ты — скотина! — шипела на него Леночка. — Ты всегда хотел групповуху с двумя девочками, но когда я сказала, что согласна на групповуху, но с двумя мальчиками, как ты орал!.. Доктор Саша, я тогда даже пост запостила в girls_only с тэгом «групповуха». Все девочки сказали, что у них то же самое! Все самцы такие эгоисты! Доктор Саша, вы бы какую групповуху хотели? А-а-а?!! — стонала Леночка, корчась в схватке.