Родина за нами!
Шрифт:
«Боги войны» не подвели, не дали испугаться. Рискованно, конечно, было идти под свистящими над головой тяжёлыми болванками. Но риск стоил того, первые несколько минут фрицы даже и не думали огрызаться. Сидели, вжавшись в землю, осыпаемые её мёрзлыми комьями, чёрным снегом и густыми красными каплями, летящими от тех товарищей по оружию, кому не повезло спрятаться от снарядов русских.
Рёв и взрывы продолжались около двух-трёх минут, того самого рассчитанного в штабах времени,
Один, второй, третий… басовито зарокотали в приближающейся тёмной полосе станковые МГ. Жёлтые вспышки в узких, не видных практически с поля щелях, венчики пляшущего пламени на кончиках толстых стволов. Визг плотных стаек трассеров, раздирающих воздух, хлещущих стальными бичами крест-накрест. Пулеметчики были жестко и умело, выхлестывали ленты, одна за одной, стараясь не подпустить русских.
Вот ткнулся головой вниз один из солдат, бежавших в первых рядах. Плеснуло ярко-алым, таким заметным на фоне грязного и чёрного от сгоревшей взрывчатки снега вокруг. Свернулся в клубок чей-то любимый сын, брат, муж, отец, дядя, сват, или просто пусть и не родной, но близкий человек, которого ждали за Уралом.
Очередной безымянный для многих герой, который делал всё что мог, чтобы пусть и нескоро, но на этой земле можно было жить. Дышать вольным и чистым воздухом, строить жизнь, растить детей. Каждый из тех, кто сейчас бежал вперёд по заснеженному полю, мечтал делать это сам, но знал, что даже если не выйдет у него, должно быть у кого-то другого. И никак иначе, только так. Потому что это война каждого. А этот солдат, который может и с другого взвода, роты, батальона, будет отомщён. И память о нём будет жить дальше, передаваясь из поколения в поколение, потому что по-другому было нельзя. Ведь это общая, одна на всех война.
А пулемёты продолжали стрелять трещотками, жадно, захлёбываясь очередями. Падали, падали солдаты в штурмовых комплектах защиты. Воздух продолжал рваться на куски роями голодных стальных ос, прошивающих насквозь людей с маленькими красными звёздочками на шлемах. Ноте шли, шли и шли вперед, наливаясь еще больше злобой и яростью.
Лейтенант прижался к земле, прикрывшись разбросанной взрывом противопехотной мины, грудой вывороченной земли. Вскинул автомат, к стволу которого на полном автомате, не помня, когда он это и сделал, прикрепил гранату. Быстро поменял магазин, прищёлкнув холостые патроны. Вскинул
Отдача от мощного девятимиллиметрового патрона сильно толкнула плечо. Граната фыркнула, отправившись в полёт по кривой дуге, ставшей к концу более пологой, стремящейся к цели стрелой. Оставила за собой быстро исчезающий, дымный след. Она воткнулась ровно туда, куда было необходимо попасть. Молниеносно юркнула в едва заметную щель-бойницу. Взрыв-не взрыв, не особо громко, больше похоже на хлопок, с густым белёсым дымком. Крик внутри укрепления был намного громче. Ствол МГ заметно дёрнулся, застыв чёрной корягой, торчащей прямиком в низкое, серое и снежное небо.
– Ур-р-р-р-а-а-а-а!!! – басовито рявкнул сбоку невесть как оказавшийся рядом с командиром «замок». Вскинулся одним прыжком, перебросил удобнее свой автомат и ринулся вперёд ртутным живым шариком.
Лейтенант привстал, шаря глазами вокруг. Дым развеялся, давая возможность оценить то, сколько полегло однополчан, только что двигавшихся вперёд вместе с ним. На какой-то момент ему показалось, что из батальона осталось чуть больше одного полноценного взвода. Но всего на какой-то момент. Зарокотало справа, слева, сзади. Высокие мощные фигуры, укутанные в зимний камуфляж, виднеющийся из-под носимой защиты, кажущиеся неповоротливыми и большими, вставали во весь рост. И шли вперёд, собственной огневой мощью пробиваясь к совсем уже близкой линии траншей.
Злость и ярость, кипящие внутри, просились, рвались наружу, подталкивали бурлящим адреналином и…
– Ур-р-р-р-а-а-а-а-а!!! – лейтенант вскочил, чувствуя, как совсем ушёл в никуда противный липкий страх, не так давно попытавшийся скрутить его изнутри.
Шаг, второй, следом за теми, кто уже нёсся вперёд, даже не прижимаясь к такой спасительной земле. Они шли в самоубийственную атаку, обычные парни, родившиеся на этой великой земле, шли не пригибаясь и уже не прячась, подавляя врага одним только видом и древним, пришедшим из глубины времени боевым кличем. И те дрогнули, понимая, что здесь и сейчас они уже ничего не смогут сделать этим вот мужчинам и женщинам, не боящимся смерти. И для них не надо было никакого специального вещества, про которые они и не слышали. Не было никакого боевого безумия, не было алого тумана перед глазами и жажды убийства. Была лишь ледяная ненависть к тем, кто пришёл в их дом, сжигающая изнутри не хуже пламени…
Конец ознакомительного фрагмента.