Родина зовёт

Корчменная Анна

— Ну, вот, — скорбно вздохнул Давид. — Еще ничего не было, а я уже чувствую, что надо мной и моим телом коварно поглумились.

— Не волнуйся, поглумлюсь обязательно, — кивнула Арин'дала.

— Сама обещала, — Давид усмехнулся, встав с кровати. И поправив штаны, подошел к зеркалу. — М-да, вот это вид.

Открыв тумбочку, он что-то туда очень быстро положил и достав расческу, поспешно её закрыл.

— А мне нравится. Такой милашка, — Арин'дала тоже взглянула в отражение.

Длинноногая, с тонким станом и длинными пшеничного цвета волосами. Большие, цвета летнего неба глаза, казалось

сияли еще ярче на белой, будто фарфор коже. — Она была истинной дочерью эльфийского народа. И тотемный зверь, её второе имя было соответстствующим — Лесная лань. Такая же грациозная, такая же игривая, такая же неуловимая.

А рядом он — Черный скорпион. Высокий, широкоплечий. Нет и намека на знаменитую эльфийскую хрупкость. Кожа, словно чуть тронутая солнечным загаром. Резкие, упрямые скулы. И черные, необычайно глубокие глаза. Будто сама тьма смотрела из них.

Существовала даже легенда объясняющая это:

В ней говорилось, что в сумрачные времена, когда Священные Силы Равновесия, только обратили свой взор на гибнущую в пучине хаоса Ландорию, мрак был не просто отсутствием света. Он был живым, думающим существом, пожирающим все вокруг и не имеющим себе равных по силе противников. Увидев, что вскоре все королевство будет им поглощено, Силы Равновесия отметили наиболее светлых и чистых душой людей, способностями разгонять тьму, дав им имя Хранители Света. Их битва с мраком была быстрой, ведь он не мог нанести им никакого урона. Но когда это сражение уже близилось к концу и лишь небольшая область земли, еще была погружена во тьму, мрак позволил себе обратиться к Священным Силам, обвинив их в том, что они сами нарушили Равновесие, создав непобедимых существ и желая полностью уничтожить тьму.

Священные Силы признали его правоту, потому как не знают они не злости, не сострадания, а признают лишь Великое Равновесие Мира. Что бы исправить свою ошибку, они сохранили оставшийся мрак, лишив его речи и поместили в наиболее стойких эльфов, способных содержать в себе тьму, но не поддаваться ей.

После этого, глаза смельчаков стали черными как сама бездна и приобрели способность видеть во тьме. Во рту выросли клыки и даже их кожа стала чуть темнее, чем кожа их сородичей. Но самое главное — их кровь стала ядовитой, неся в себе всю гибельность мрака и являясь единственным смертоносным орудием против хранителей света. За все это, тех эльфов прозвали «темными» и относились к ним с опаской, но и с уважением, ведь они каждый день вынуждены бороться с мраком, находящихся внутри их и тем самым, огораживая его от внешнего мира.

Правда это или нет, Арин’дала не знал. Да и никогда не горел желанием узнать

— Конечно, нравится, — он улыбнулся и с нежностью взглянул на любимую. — На моем фоне, ты еще прекраснее.

— Ах, Скорпиончик. И хотела бы возразить, но к чему врать? — Арин'дала притворно вздохнув, развела руками.

Давид молча усмехнулся и покачал головой.

— В чем дело? — склонила голову к плечу Арин’дала.

— Да, так ничего особенного, — Давид отмахнулся, но Арин'дала затормошила его за плечи.

— Ну, давай. Выкладывай или я начну тебя пытать!

— Весьма заманчивая перспектива, — Давид вздернул бровь и обхватив её за талию, прижал к себе. — Хотя, мои

мысли не столь интересны. Боюсь, ты разочаруешься. Подумал, что наш совет не слишком утруждался, придумывая мне тотем. Выбрал Черного Скорпиона просто потому, что он является символом темных эльфов.

— А может, из-за твоего невыносимого характера или глаз цвета ночи? — Арин'дала запрокинув голову, поцеловала его в щеку.

— Все возможно, — кивнул Давид. — Но вот в отношении тебя, мой характер — просто образец покладистости.

Арин’дала засмеялась и вывернулась из его объятий.

— Просто, я — единственная кто осмеливается над тобой издеваться. И ты не знаешь, как реагировать. Боишься меня, — она подмигнула. Но вдруг посерьезнела. — Ты кстати, слышал новости? Сейчас, возле дерева Раздумий будут определять Избранного.

— Избранного? — слегка нахмурился Давид.

— Да. Для борьбы с Ашандаром. В этот раз, представитель эльфийской расы, будет являть собой «Воплощение Воли».

Давид презрительно фыркнул и закатил глаза.

— Ясно. Более достойные «воплощения» разобрали раньше нас.

— А говоришь, тебя зря Скорпионом назвали, — поддразнила его Арин'дала и воодушевленно продолжила. — Карин’дала объявила сбор. Каждый эльф будет примерять часть священного медальона, которая у нас хранится. Кому он подойдет, тот и будет сражаться со злом за мир в Ландории. Правда, здорово?

— Не вижу повода для радости, — не разделил её восторга Давид. — Если Ашандар вернулся, то ничего кроме войны и смертей ждать не придется.

— А вдруг Избранной окажусь я? — мечтательно протянула Арин'дала. — А что? Мало кто сможет сравниться со мной в охотничьих навыках. Уверена, я смогу послужить на благо Родине.

Но Давид лишь мрачно поджал губы.

— Этого я бы точно не хотел. Тем более, — Давид снова притянул к себе Арин'далу и крепко поцеловал. — У меня к тебе очень важный разговор.

— Потом, потом, — поспешно замахала руками Арин'дала, отрываясь от него. — Я вообще-то на чуть-чуть забежала. Рассказать, где я буду. Ты меня отвлек.

— Тогда я с тобой, — Давид, взял со стула серебристую тунику и быстро натянул на себя.

— Нет, милый, — нежно улыбнулась она. — Там участвуют только лесные эльфы.

— Что за расизм? — недовольно пробурчал Давид.

Арин'дала вновь рассмеялась.

— Не в том дело. В прошлый раз, Избранной была лесная эльфийка. Значит и сейчас нужно искать среди них.

— Можно я промолчу, насчет таких логических заключений? — Криво ухмыльнулся Давид. — Я так понимаю, этот ритуал настолько священен и таинственен, что присутствие такого непосвященного как я совершенно исключается?

— Для тебя это будет не более, чем скучное зрелище, — Арин’дала быстро поцеловала Давида и направилась к двери.

— Ну, тогда хватай медальон первая. Быстренько проваливай испытание и приходи на Светлую поляну.

— Как же мне дорога твоя вера в меня, — Арин'дала покачала головой. — Но, если провалю, то так и быть. Приду. Не зря же там "пересекаются дороги судеб, которые должны быть вместе", — торжественно процитировала она страницу из учебника.

И Давид внезапно улыбнулся. Так открыто. Так нежно, что Арин'дала смутилась. Сама не зная почему.