Родина
Шрифт:
— Будущим летом придём. С каменщиками. Они фундаменты поставят, а мы срубы на них заново переложим, проконопатим и крышу капитальную поставим. Можем деревянную, а можем и шифер положить.
— Так сложно…
— Ну а что ж ты хотел, Александр Николаевич! Это же не кирпич. Дерево. Оно такое. Постараться надо, зато если постараешься, то дом такой сто лет простоит и не чихнёт! Так о чём это я? А! Двери поставим. Перегородки. Окна прорежем. Можем и установить. Закажешь у нас, установка бесплатно!
— Пластик?
Мужики заржали.
— Ну ты сказал! Дерево. Но с двойным стеклом. Стекло на Базе, в магазине
Сашка переглянулся с Кузьминым.
— Сколько?
Глава 18
Затмение
ОФО,
Июнь 11 г.
Бензин приходилось экономить и на пункт досмотра Егоров отправился на велосипеде. Поиски Ходока, этого Максима, затеянные им зимой, сожрали весь НЗ базы, а новых поступлений пока не предвиделось. Мать умерла почти четыре месяца назад. Младшая Сестра, которая кое-как, под действием дозы, могла 'протащить' раз в неделю тонну груза, до сих пор валялась в больнице на Большой земле, и выписываться оттуда, судя по всему, не собиралась.
'Чёрт! Если она помрёт — дело плохо. Старшая может 'протаскивать' только людей'
Генерал тихо выматерился и поднажал. Сегодня должна была прибыть ещё одна группа переселенцев.
— Папа… — Марина, восстанавливающаяся после тяжёлого перелома ноги, совсем не по уставу приветствовала своего начальника. Сидя. Благо, что никто этого не видел.
— Папа… — руки девушки дрожали. — Я сегодня была старшей смены на пункте досмотра…
— Подожди, — генерал с недоумением перелистывал бумаги, — Младшая выздоровела? Я смотрю по накладной — пятьсот литров авиакеросина прибыло. И полтонны солярки.
— Папа!
Егоров оторвался от бумаг и встревожено посмотрел на дочь. У старшего лейтенанта дрожали губы и глаза были на мокром месте.
— Я сегодня была старшей смены и видела… нет, папа. Это не Младшая. Это Максим. Папа, он весь обколот! Когда мы его нашли в Алма-Ате, это был толстый румяный ЖИВОЙ человек, а сейчас это призрак. Папа, зачем мы так? Почему мы ЭТО делаем? Всё, что он мне говорил о нашей сволочной службе — правда!
Голос девушки сорвался на крик.
— Тише, тише, солнышко. — Егоров прижал дочь к груди. — Тише. Я что-нибудь придумаю.
— Папа, я всё помню, что нам говорили на инструктаже. И про то, что ставки слишком высоки. И про опасность войны, если об этом хоть кто-то узнает за рубежом. Но вот так, просто взять и убить человека…
Марина успокоилась и говорила тихо и медленно.
… медленно убивать человека просто так, ни за что… Папа, я не знаю, что мне делать. В то, что цель оправдывает средства, я больше не верю. Я хочу ему помочь.
— Это ещё не всё. Никто не знает, куда исчезла его девушка.
— Лейла тоже?! — Глаза Марины были полны слёз.
— И их родители. И друзья. Все исчезли. — Генерал задумчиво почесал подбородок. — Максим ещё здесь?
— Нет, они сразу ушли назад.
— Ну да, ну да.
Егоров посмотрел на дочь, кивнул каким-то своим мыслям и вышел.
Комендант особого федерального округа генерал-майор Егоров на самом деле не имел никаких соображений относительного того, что же ему делать. Сначала вроде
Генерал понял — надо действовать. Первым делом он организовал исход части переселенцев во главе со своим старинным приятелем Юркой Сёминым. Он вытряс из тыловика все резервы, он снабдил этих людей тёплой одеждой и обувью. Он вытряс из бессменного Заозёрского главы Шевцова ВСЕ запасы продуктов питания и отправил их на север. Он даже сумел под носом у безопасника провернуть аферу с исчезновением двадцати автоматов. Постепенно на севере возникла сила, с которой власть, стоявшая над ним, считалась и на которую он мог опереться.
А потом всё стало расплываться и размазываться. Ориентиры 'хороший' — 'плохой' постепенно исчезли. С материка пошёл всё возрастающий поток грузов именно для переселенцев. По федеральной программе на остров переселялись семьи врачей, учителей, которых затем отправляли на север. Даже на бунт, случившийся три месяца назад в Заозёрном, Хозяин никак не отреагировал! Разве что после этого неподалёку от Управы появилась стоматологическая клиника, где Шевцову вставили, взамен выбитых, новые зубы. И на откровенный демарш Егорова с арестом двух десятков осведомителей не последовало никаких санкций! Это было выше его понимания! И это было хуже всего.
Егоров не понимал, чего же хочет Хозяин.
Но на 'большую землю' он, на всякий случай, ездить перестал.
Алматинская область.
Апрель 2010 г.
Купить кусок сельхозугодий в престижном предгорье в окрестностях Алма-Аты? Тьфу! Да нет ничего проще! А например, кусок заповедника? Да тоже — без проблем! Есть только одно 'но' — это ОЧЕНЬ дорого. Настолько, что даже думать об этом нельзя было без содрогания.
Место, где нынче жил Максим можно было назвать одним словом — рай. Гигантское поместье стояло у подножья гор, в длиннющем горном ущелье, по дну которого бежала шумная речка. Швейцария — не Швейцария, но было очень круто. Во всяком случае, коттедж, в котором он сейчас находился ничем не уступал номеру-люкс пятизвёздочного отеля где-нибудь в Альпах.
'Жрать-то как хочется! Ёлы-палы!'
Макс посмотрел на принесённый охраной ужин и лениво отвернулся. Нужно было играть свою роль до конца. Роль ему не нравилась, но другого выхода у него не было. Доктор сказал 'наркоман' — значит 'наркоман'.