Родишь мне сына
Шрифт:
— Это ради семьи... — говорила я, стоя у зеркала. Хоть я и не видела отражения, но все равно уговаривала себя как собеседника. — Это ради Лены. Ради мамы. Ради отца. Ради всех моих родных... Ради Марлы... Ради...
После этих слов я застыла.
Где-то за спиной послышался легкий скрип дверных петель. Дверца одной из кабинок открылась. И я бы решила, что это не страшно, если бы... если бы не ощутила чей-то взгляд.
— Кто здесь? — задала я вопрос. Но в ответ была тишина. — Здесь кто-то есть?
Там кто-то стоял. Кто-то точно
Но затем я услышала шаги. Едва уловимые, тихие, очень аккуратные. Но все равно тяжелые. Он подходил ко мне все ближе с каждым мгновеньем. И через несколько секунд это дыхание было на расстоянии вытянутой руки.
— Кто тут? — повторила я. — К... кто здесь?
Мой язык заплетался, горло сдавливало комом. Ноги подкашивались — я пятилась назад, но уперлась спиной в умывальник. А он стоял совсем рядом. Стоял и молчал. Неужели мне мерещится? Мне это кажется? Это просто страхи? Мне послышалось?
Превозмогая ужас, я подняла трясущуюся руку и медленно выпрямила ее, чтобы проверить воздух перед собой. Сперва едва разогнув. Но потом выпрямляя кисть все больше и больше, пока не уперлась кончиками пальцев в НЕГО.
Я ощутила ладонью твердую грудь.
— А! — вырвался крик.
Я закричала, а он схватил за руку, заломил ее за спину и прижал меня лицом к холодному зеркалу, будто хищник свою жертву. Как мощный орел, поймавший робкую добычу.
— Привет, — сказал он хрипло мне на ухо. — Наконец мы встретились, Лена.
— Кто вы?! Отпустите! — трепыхалась я.
Но незнакомец просто взял и вдавил меня в стекло еще больнее.
— Тут я задаю вопросы, сука!
— Боже... — плакала я без права шевельнуться. — Не делайте мне больно, умоляю.
— Что, мразь, думала сбежать от меня? Сначала натворила дел, а потом просто спрыгнула с темы? Ты устроила страшную аварию, отняла жизнь у моей беременной невесты, — цедил он злобно через зубы, — а теперь делаешь вид, будто не можешь понести наказание? Будто ничего не видишь и потеряла вдруг зрение?
— Но это правда...
— Молчать! Меня ты не проведешь! Я таких, как ты, насквозь вижу...
— Умоляю, отпустите, — рыдала я. — Вы принимаете меня за другого человека.
— Ты просто жалкая лгунья, вонючая убийца, которая корчит из себя ангелочка. Но я накажу тебя, я с тобой разберусь. С парнем твоим я уже разобрался, — говорил незнакомец с особым наслаждением. — Он думал сбежать от мусоров, но я нашел его первым. Теперь настала твоя очередь, плакса. Просто знай, от меня тебе не убежать. Для тебя у меня особая участь. Раз уж ты лишила меня самого дорогого, отняла у меня наследника... Я заставлю тебя родить мне ребенка, Лена.
Он прижимал меня весом своего мощного тела. Он пах опасностью, пах смертью. Это был запах, который ни с чем не спутать. Смесь нездоровой сексуальной
— Но я не Лена! Я Лана... Вы ошиблись. Это ошибка, ошибка. Все не так, как кажется.
Я рыдала словно кролик, прижатый к траве клыками голодного волка. Он уже точно знал, что будет есть меня. Вопрос заключался в другом — как и когда.
— Ты родишь мне сына, — рычал он на ухо. — Хочешь этого или нет. Нравится тебе это или нет. Будешь ты послушной девочкой или же начнешь сопротивляться до потери пульса.
— Нет... Это страшная ошибка! Я ни в чем не виновата! Клянусь!
Но он намотал на руку волосы и донес слова сквозь туман моей боли:
— Ты родишь мне сына вместо моей невесты... А теперь посмотри внимательно в зеркало и скажи мне, что ты видишь.
Слезы заливают мне лицо. Но перед глазами, как и прежде, стоит тьма.
— Я ничего не вижу! Я правда ничего не вижу!
— Взгляни на это лицо, — приказывал он, натягивая волосы еще сильнее, — на это жестокое лицо со шрамом! Запомни его хорошенько! Ты будешь видеть его каждый прожитый день в течение следующих девяти месяцев...
— Это ошибка... Ошибка... — повторяла я. — Ужасная ошибка. Я не та, за кого вы меня принимаете.
— Если ты думаешь, что сможешь улизнуть от меня, перехитрив судью, то ты ошибаешься. Я уже все порешал. Тебя ждет сюрприз, малышка. Нехилый такой сюрпризик.
Он еще раз вдавил меня в зеркало и просто бросил. Резко отпустил, словно сердечный приступ. Как будто страшный кошмар, который тянет ледяные руки к самому сердцу. И ты уверена, что вот-вот умрешь. Что вот-вот погибнешь и больше не вдохнешь и капли воздуха.
Мой палач исчез. Но не было хлопка двери, я не услышала звериного дыхания — он просто растворился в воздухе, как будто привидение. Словно персональный призрак. Полтергейст.
И только холод от открытого окна напоминал о том, что этот ужас мог вернуться ко мне в любое мгновенье.
Когда я вышла к маме, меня всю трясло. Я пыталась рассказать ей, но она меня только подгоняла.
— У нас нет на это времени, — говорила она. — Заседание вот-вот начнется.
— Но это важно! — вырывалась я из рук конвоиров, но они опять меня заковывали в сталь. Холодную и режущую руки сталь. — Он говорил, что жаждет мести. Говорил, что погибшая — его невеста. Он говорил, что...
Мама взяла меня за плечи и сказала:
— Давай поговорим об этом, когда все пройдет. Когда все закончится. Хорошо? Я понимаю, тебе страшно. Понимаю, ты боишься, что... Ты сама все понимаешь, — косилась мама на смотрителей. — Юрист сказал, что все пройдет очень быстро. Тебе лишь надо все признать и согласиться с обвинением.