Родительская интуиция. Нейронаука о том, как нас меняет родительство
Шрифт:
А потом Эверли появилась раньше срока: примерно на месяц опередила предполагаемую дату родов. У Оволаби Митчелл не было шанса завершить последние приготовления, чтобы спокойно оставить работу учителя пятых классов и попрощаться с подопечными. Ей никак не удавалось сместить фокус внимания на рождение ребенка. Через несколько дней после появления Эверли в США начали вводить режим самоизоляции из-за коронавируса. Молоко приходило медленно, и Оволаби Митчелл с Эверли никак не могли наладить кормление. Оволаби беспокоилась, достаточно ли ест Эверли, не ее ли собственный стресс препятствует лактации? Ее тревожило и множество угроз, которые несла для ее семьи пандемия. Встречи групп поддержки отменили. Почти все врачебные кабинеты закрылись, и по прошествии сначала шести, а затем семи и восьми недель Оволаби Митчелл не могла попасть к своему гинекологу на стандартный послеродовой осмотр.
В те первые недели одна тревожная мысль, казалось, превосходила все прочие: почему она не ощущает связи с ребенком? С рождением Эверли она ожидала прилива теплых чувств. Ждала, что влюбится с первого взгляда и что это будет очень сильная любовь, которая поможет преодолеть растерянность первых дней, заставит
Мой опыт первого материнства был иным в деталях, но все же многое из историй Оволаби Митчелл и Винсент, а также многих других молодых родителей мне знакомо. Наши ожидания от самих себя не соответствуют действительности. На многие дни и недели после рождения моего старшего сына Хартли меня охватили радость и трепет. Однако я не чувствовала ни толики врожденной уверенности, определенности и ясности в своих мыслях и действиях. Наоборот, я ощущала некое бурление, безостановочный непривычный поток. Каждый из нас, кто прошел через опыт деторождения, ошеломленно осознавал, что карта, которая должна была провести нас по незнакомым землям, едва ли соответствует той местности, на которой мы оказались. Там, где ожидали увидеть сушу, мы обнаружили воду и заблудились.
За первые недели и месяцы в роли матери тревога в моей голове превратилась в своеобразную неискоренимую помеху, она всегда была там. С тревогой пришло чувство вины. А с чувством вины – одиночество. Я не ощущала себя родителем, которого заслуживал мой сын, не ощущала себя матерью, которая по наитию [4] заботится о ребенке, хотя именно это все вокруг мне предрекали. Масштабы моей жизни съежились до кресла, в котором я кормила сына, и комнаты, где его переносная люлька стояла подле нашей кровати. Раз даже это было для меня слишком, значит, я потерпела фиаско.
4
«Это происходит по наитию». В классической сказке Э. Б. Уайт The Trumpet of the Swan мама-лебедь говорит своему супругу, начиная строить гнездо: «Работы немало, но, в сущности, это приятная работа».
Отнюдь не так я представляла материнство. Не как всепоглощающее состояние, не как идущее вслед за радостью опустошение. Близкие друзья с маленькими детьми уверяли, что первые месяцы действительно трудны, но станет легче, когда ребенок начнет дольше спать ночью. Однако они не упоминали об этом чувстве, которому я не могу дать точного названия, – своего рода отстраненности. Я не упоминала о нем тоже.
Даже когда прошло несколько месяцев и тревога начала понемногу угасать, оставалось ощущение, будто я оказалась в новой, сбивающей с толку реальности, где все на несколько градусов смещено от центра. Это в некотором смысле будоражило. Я осознала, что обладаю некой силой, о которой не знала раньше. Я могла стоять перед зеркалом с сыном на руках, испытывая благоговейный трепет при виде двух этих тел, осознавая, что мне удалось сотворить. А порой, стоя в очереди в продуктовом магазине позади матери с младенцем в тележке или заметив женщину, идущую на работу с такой же уродливой сумкой для молокоотсоса, как у меня, я спрашивала себя: чувствуют ли они то же самое? Знакома ли им эта повторяющаяся мелодия абсурда, все громче звучащая в голове и начинающаяся всякий раз со слов «что, если?» (Что, если этот насморк – предвестник пневмонии? Что, если я упаду, когда буду спускаться по лестнице с ним на руках? Что, если однажды он проглотит эту смертельно опасную капсулу для стирки?) Приходилось ли им безудержно рыдать, читая о том, как в Средиземном море опрокинулась лодка с беженцами, или о последнем случае стрельбы в школе, или о преступлении на почве ненависти? Теперь это не просто трагические новости, а сообщения, которые где-то на подсознании заставляют переживать за чужих детей. Знакомо ли им необъяснимое противоречие между порывом выбежать из душа, чтобы успокоить плачущего за стеной ребенка, и желанием выбраться через окно в ванной, таким отчаянным в этот момент?
Я боялась, что их ответ «нет». Что я отщепенец, что мой материнский инстинкт, призванный помочь обрести равновесие в сумбуре родительства, неисправен. Или, того хуже, нечто глубоко внутри меня сломано. Отсоединено.
Книги про беременность и родительство, казалось, только и делали, что обходили молчанием вопросы, которые были у меня к себе как к матери. Впервые проблески какой-то новой мысли [5] я нашла в подержанном экземпляре книги известного педиатра Берри Бразелтона Infants and Mothers: Differences in Development («Дети и матери: различия в развитии»), первое издание которой вышло в 1969-м. Бразелтон писал, что многие молодые матери сталкиваются с эмоциональными и психологическими трудностями, что трудности эти являются нормой и «могут даже быть важной частью способности матери стать другим человеком». Вскоре я прочитала работы других авторов о материнском мозге, и, поскольку сама искатель по натуре и журналист в области здоровья по специальности, я принялась копать глубже.
5
T. Berry Brazelton, Infants and Mothers: Differences in Development, rev. ed. (New York: Dell, 1983), 44.
Мне часто вспоминались слова Бразелтона, когда я штудировала исследования, которые подтверждали изменения объема серого вещества в мозге матери или то, что в одной статье было описано как «общая перестройка [6] синапсов и нервной деятельности». Полвека назад Бразелтон уловил то, что сегодняшние ученые устанавливают при помощи сканирования человеческого мозга и обращения к физиологическим
Рождение ребенка не просто запускает долго дремавший процесс, связанный с материнским инстинктом и присущий исключительно женскому мозгу. Исследователи родительской нейробиологии начали отмечать множество вариантов того, как появление ребенка реорганизует мозг, меняя нейронные цепочки обратной связи, определяющие, как мы реагируем на окружающий мир, как воспринимаем других людей и отвечаем им, как контролируем собственные эмоции. Становление родителем меняет наш мозг – функционально и структурно – так, что это сказывается на физическом и умственном здоровье до конца жизни. Ученые обнаружили настолько значительные изменения у матерей, выносивших беременность, – к настоящему моменту это наиболее изученная группа, – что теперь признают материнство важнейшим этапом развития за всю жизнь. Они также начали отмечать, как у всех родителей, вовлеченных в заботу о своих детях, независимо от личных обстоятельств родительства мозг меняется в соответствии с интенсивностью этого опыта и сопутствующего гормонального сдвига. Родительство в самом прямом смысле перекраивает нас.
6
Jodi L. Pawluski, Kelly G. Lambert and Craig H. Kinsley, Neuroplasticity in the Maternal Hippocampus: Relation to Cognition and Effects of Repeated Stress in Parental Care, ed. Alison S. Fleming, Frederic Levy и Joe S. Lonstein, special issue, Hormones and Behaviour 77 (January 2016): 86–97, https://doi.org/10.1016/j.yhbeh.2015.06.004.
Авторы большинства книг о беременности и представители здравоохранения признают хотя бы тот факт, что уровень гормонов круто подскакивает во время беременности и родов и снижается вскоре после этих событий. Молодых мам выписывают из больниц с буклетами, которые деликатно предупреждают о послеродовой депрессии [7] – периоде хандры и подавленности, который большинство новоявленных матерей проходят в первые недели после появления ребенка. Однако едва ли мы осведомлены, что именно запускает эта порция гормонов.
7
Michael W. O’Hara и Katherine L. Wisner, Perinatal Mental Illness: Definition, Description and Aetiology in Perinatal Mental Health: Guidance for the Obstetrician-Gynecologist, ed. Michael W. O’Hara, Katherine L. Wisner and Gerald F. Joseph Jr., special issue, Best Practice & Research Clinical Obstetrics & Gynaecology 28, № 1 (January, 2014): 3–12, https://doi.org/10/1016/j.bpobgyn.2013.09.002.
Гормональный всплеск, связанный с беременностью и родами, как бы создает срочный заказ для перестройки мозга: требует повысить его чувствительность для создания новых нейронных путей [8] , направленных на мотивацию родителей, невзирая на их сомнения в себе или нехватку опыта. Это необходимо, дабы отвечать базовым потребностям ребенка в его непростые первые дни жизни, а затем подготовить родителей к длительному периоду обучения тому, как заботиться о своем потомстве. Дети меняются так же стремительно, как погода, а потом незаметно для нас превращаются в существ, способных ходить и говорить, с целым набором физических и эмоциональных потребностей. Родители должны меняться вместе с ними. Мозг, возможности которого рассчитаны на такие перемены, становится более пластичным, более адаптивным, нежели обычно, – возможно, даже больше, чем в любые другие периоды взрослой жизни.
8
Marina Pereira and Annabel Fereira, Neuroanatomical and Neurochemical Basis of Parenting: Dynamic Coordination of Motivational, Affective and Cognitive Processes in Parental Care, ed. Alison S. Fleming, Frederic Levy и Joe S. Lonstein, special issue, Hormones and Behaviour 77 (January 2016): 72–85,Pilyoung Kim, Human Maternal Brain Plasticity: Adaptation to Parenting in Maternal Brain Plasticity: Preclinical and Human Research and Implications for Intervention, special issue, New Directions for Child and Adolescent Development 2016, № 153 (Fall 2016): 47–58, https://doi.org/10.1002/cad.20168.
Физиологические перемены разительны. С помощью технологий визуализации мозга и других инструментов ученые могут четко определить и измерить новые явления в органической структуре мозга молодой матери. Они выяснили, что области, ответственные за родительство, включая те, что отвечают за нашу мотивацию, внимание и социальное поведение, заметно меняются в объеме [9] . Это сложные структурные изменения. Отдельные участки растут или уменьшаются по мере того, как мозг отвечает на стремительно преображающиеся обстоятельства жизни молодых родителей, особенно во время беременности и в первые несколько месяцев с новорожденным. Этот процесс считается приспособлением мозга к требованиям родительства.
9
Elseline Hoekzema, Erika Babra-Muller, Cristina Pozzobon, Marisol Picado, Florencio Lucco, David Garcia-Garcia, Juan Carlos Soliva et al., Pregnancy Leads to Long-Lasting Changes in Human Brain Structure, Nature Neuroscience 20, № 2 (2017): 287–96,Elseline Hoekzema, Chrisitian K. Tamnes, Puck Berns, Erika Barbara-Muller, Cristina Pozzobon, Marisol Picado, Florencio Lucco et al., Becoming a Mother Entails Anatomical Changes in the Ventral Striatum of the Human Brain That Facilitate Its Responsiveness to Offspring Cues, Psychoneuroendocrinology 112 (February 2020): 104507,Pilyoung Kim, Alexander J. Dufford and Rebekah C. Tribble, Cortical Thickness Variation of the Maternal Brain in the First 6 Months Postpartum: Associations with Parental Self-Efficacy, Brain Structure & Function 223, № 7 (September 2018): 3267–77, https://doi.org/10.1007/s00429-018-1688-z.
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
