Родительская интуиция. Нейронаука о том, как нас меняет родительство
Шрифт:
Исследователи выявили общую схему активности родительского мозга, что формируется со временем: сеть межнейронных связей, которые отвечают за заботу и активируются, когда родители слушают, например, запись плача своего ребенка или реагируют на фото или видео, где их чадо улыбается или грустит. След этой нейронной сети [10] присутствует, даже когда мать не делает ничего особенного, лежа в сканере МРТ и позволяя своим мыслям беспорядочно блуждать. Забота о ребенке влияет на то, что исследователи называют функциональной архитектурой мозга – структурой, в рамках которой протекает мозговая активность. Примечательно, что перемены эти длятся [11] не только недели или месяцы после родов, но и, возможно, десятилетия спустя, в течение всей жизни человека – гораздо дольше того периода, который мы воспринимаем как детские годы нашего ребенка.
10
Alexander J. Dufford, Andrew Erhart
11
Edwina R. Orchard, Phillip G. D. Ward, Sidhant Chopra, Elsdon Storey, Gary F. Egan and Sharna D. Jamadar, Neuroprotective Effects of Motherhood on Brain Function in Late Life: A Resting-State fMRI Study, Cerebral Cortex 31, № 2 (February 2021): 1270–83, https://doi.org/10.1093/cercor/bhaa293.
В целом наука предполагает, что перестройка родительского мозга – это гораздо больше, чем просто «перестановка мебели», необходимая, чтобы освободить пространство для еще одной роли в суматохе жизни. Родительство двигает несущие стены. Совершенствует всю планировку. Влияет на то, как в помещении падает свет.
По мере того как я углублялась в вопрос, мое беспокойство понемногу унималось. Появление ребенка меняет мозг. Не у одной из пяти рожениц, которая страдает от послеродовой депрессии или тревожного расстройства, а у всех. Всех матерей. Мне казалось, что меня унесло в открытое море материнства, и эта информация стала для меня якорем. Смятение, что я испытывала, может быть нормой, неотъемлемой частью переориентации мозга, необходимой для роли родителя. Это пробудило массу новых вопросов: что еще я упустила? Как именно меняется мозг и как это способно повлиять на мою жизнь? А еще: почему я не знала об этом раньше?
История, которую рассказала мне наука, была определенно не о женщине, наделенной волшебной силой материнской любви, благодаря которой эта женщина рефлекторно реагирует на каждую потребность своего ребенка, беспрекословно принимает свое жертвенное положение и подключается к источнику мудрости из разряда «матери виднее». Подобное видение, как мне вдруг стало ясно, имело такое же отношение к материнству, как «однажды ты встретишь своего принца» из диснеевских сказок – к свиданиям и браку.
Напротив, наука говорит о том, что стать родителем означает оказаться под лавиной. Мы перегружены всевозможными раздражителями, которые исходят от меняющегося тела и меняющегося уклада жизни; от гормонального всплеска во время беременности, родов и грудного вскармливания; от наших детей с их молочным запахом, крошечными пальчиками, гулением и непрестанными нуждами. По сути, попросту жестоко быть настолько поглощенными всем этим, одолеваемыми по всем фронтам, подобно скале на берегу океана, подверженной воздействию и волн, и течения, и солнца, и ветра. Некоторые исследователи называют это средовыми трудностями [12] родительства. Вся новая входящая информация, которую мозг должен воспринять – неожиданно и разом, – может дезориентировать и вызвать напряжение. Но в этом есть смысл.
12
Edwina R. Orchard, Phillip G. D. Ward, Sidhant Chopra, Elsdon Storey, Gary F. Egan and Sharna D. Jamadar, Relationship between Parenthood and Cortical Thickness in Late Adulthood, PLoS ONE 15, № 7 (July 28, 2020): е0236031, https://doi.org/10.1371/journal.pone.0236031.
Такой поток раздражителей принуждает нас заботиться о ребенке, который находится в максимально уязвимом состоянии, поскольку родительская любовь не является ни автоматической, ни безусловной. Получается, что мозг работает, дабы поддерживать жизнь новорожденного, пока в процесс не включится наше сердце. Мозг превращает нас в беспокойных, даже одержимых опекунов, в то время как многие из нас не обладают никакими навыками по части ухода за детьми. Даже если бы на этом все заканчивалось, родительский мозг уже был бы достоин восхищения. Но это лишь начало.
Ученые принялись отслеживать, как нейронная перестройка, вызванная появлением ребенка, влияет на поведение человека, его способ пребывания в мире, его жизнь в целом. Спросите любого исследователя, что науке известно на сегодняшний день, и вам наверняка ответят: «Почти ничего». Работа в этом направлении только начинается. Однако открытия, которые уже сделаны к этому моменту, и возникающие в связи с ними вопросы весьма значимы сами по себе. Для меня изучение этой темы было подобно наблюдению за своим отражением в витрине магазина, который выходит на многолюдный тротуар, – я увидела возможность распознать себя.
Исследователи, изучающие женщин, обнаружили, что молодые матери иначе воспринимают социальные и эмоциональные сигналы и отвечают на них, причем это касается взаимодействия не только со своими детьми [13] , но и со своими партнерами и прочими взрослыми. Меняется их способность управлять собственными эмоциями [14] , помогая им оставаться спокойными – до некоторой степени – в присутствии кричащего ребенка (или упрямого дошкольника, или недовольного подростка), чтобы спланировать дальнейшие действия. Хотя большинство женщин испытывают [15] подлинное – однако временное – ухудшение памяти
13
Shir Atzil, Talma Hendler, Orna Zagoory-Sharon, Yonatan Winetraub and Ruth Feldman, Synchrony and Specificity in the Maternal and the Paternal Brain: Relations to Oxytocin and Vasopressin, Journal of the American Academy of Child and Adolescent Psychiatry 51, № 8 (August 2012): 798–811,Shir Atzil, Talma Hendler and Ruth Feldman, The Brain Basis of Social Synchrony, Social Cognitive and Affective Neuroscience 9, № 8 (August 2014): 1193–202, https://doi.org/10.1093/scan/nst105.
14
Helena J. V. Rutherford, Norah S. Wallace, Heidemarie K. Laurent and Linda C. Mayes, Emotion Regulation in Parenthood, Development Review 36 (June 2015): 1–14, https://doi.org/10.1016/j.dr.2014.12.008.
15
Pereira and Ferreira, Neuroanatomical and Neurochemical Basis of Parenting, https://doi.org/10.1016/j.yhbeh.2015.08.005.
16
Orchard et al., Neuroprotective Effects of Motherhood, https://doi.org/10.1093/cercor/bhaa293.
Вопросы, стоящие на передовой этой области, носят неотложный и, как бы это ни озадачивало, базовый характер. Наука пренебрегала темой родительства, рассматривая ее скорее как нравственный предмет и мягкое право [17] природы, нежели как вопрос, достойный тщательного изучения. Долгое время [18] считалось, что человеческое материнское поведение – за рамками беременности и грудного вскармливания – целиком обусловлено социальными и индивидуальными факторами с незначительным участием физиологии. Между тем родительство включает в себя все это: психологию и нейробиологию, перемены в образе жизни и в себе.
17
Мягкое право (англ. Soft law) – набор правил и руководств, юридическая сила которых находится на этапе обсуждения. Прим. пер.
18
J. S. Rosenblatt, Psychobiology of Maternal Behavior: Contribution to the Clinical Understanding of Maternal Behaviour among Humans, supplement, Acta Paediatrica 83, № s397 (June 1994): 3–8, https://doi.org/10/1111/j.1651–2227.1994.tb13259.x.
Сегодня ведущие исследователи в этой области – примечательно, что большинство из них женщины, – признают это и стремятся найти ответы, которые способны привести к далеко идущим результатам. Почему изменения в мозге, направленные на превращение родителей в мотивированных опекунов, вместе с тем делают их уязвимыми – настолько, что это может помешать достижению той же самой цели? Как репродуктивная история отдельного человека, даже того, у которого нет детей, влияет на его здоровье в долгосрочной перспективе? Как меняющие мозг болезненные зависимости взаимодействуют с меняющим мозг родительством? Влияют ли изменения в мозге, которые сопровождают беременность, на эффективность антидепрессантов в послеродовом периоде? Как травма, во всех ее формах, включая чрезвычайно частые случаи выкидышей и происходящие при родах повреждения, влияет на послеродовое состояние и психическое здоровье в будущем? «Мамский мозг»: кроме шуток, что в действительности происходит с когнитивной функцией женщины, когда у нее появляется ребенок? Как обстоят дела с ее творческими способностями и эмоциональным состоянием? Как деторождение сказывается на ее жизни, помимо способности быть родителем?
Я поняла, что тема родительского мозга значима не только на курсах подготовки к родам или в первые недели после появления малыша, когда мать и ребенок осваиваются дома. Это тема, в которой должны разбираться бабушки и дедушки, представители власти, специалисты здравоохранения, адвокаты, все работающие родители и их руководители, а также любой человек, который задумывается, хочет ли он быть родителем, и ищет источники информации (помимо мифов), которые помогли бы ему принять решение. Эта наука способна повлиять на то, как распределяются роли мужчины и женщины дома и на работе, на охрану репродуктивных прав, на переосмысление отношений между родительством и жизнью в обществе. По меньшей мере мы станем иначе рассказывать о собственном родительском опыте и об окружающем нас мире. Истории эти отчаянно ждут, чтобы их переписали. Истории о духовном мире мамы-дрозда или о моей беспомощности.
Наука выявляет нечто важное – то, чего явно не хватает в старой сказке про материнский инстинкт: категорию времени. Становление матерью, родителем – это процесс. Если прежде нам не доводилось всецело брать на себя заботу о другом уязвимом человеке, способность быть родителем не является предопределенной. Она растет. Рост этот может оказаться болезненным и стремительным. А еще он может длиться долго. На то, как это будет происходить, влияет множество разнообразных факторов. Как изменятся наши ожидания – по отношению к себе и по отношению к другим, – если мы сможем взглянуть на эту основополагающую истину?
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
