Родиться заново
Шрифт:
– А мамаша что? Неужто приняла сноху? – Мама скептически нахмурилась. – Она же только на принцессу была согласна, не меньше.
– Вроде как приняла.
– Может поумнела?
Но, как оказалось, не поумнела.
Бывшая одноклассница безжизненным голосом сообщила, что Игорь просил её написать отказную на дочку. Лиза была сама не своя, и мне казалось, что ей очень нужна поддержка. От мачехи она её точно не получит, и, по сути, кроме Игоря у Каминской никого не было. А сейчас…
– Мам, мне нужно в город, в роддом! – Я нашла
– Что такое? – Обеспокоенный взгляд опустился на живот. – Схватки? Воды? Что?
– Нет, мам. Со мной всё нормально. Мне нужно к Лизе. Она родила.
– Господи, Надя! – Мама схватилась за сердце. – Что же ты меня так пугаешь, дочка. Андрей приедет с дежурства и свозит тебя.
– Мам, дядя Андрей вернётся только завтра, и ему нужно поспать.
– Ну, поспит немного, и отвезёт.
– Мне сейчас надо, мам. Игорь… – Я запнулась, не в силах произнести вслух то, что сказала мне одноклассница. – Игорь хотел, чтобы Лиза написала отказную.
– Господи! Всё-таки эта ведьма не успокоилась. Не даст она им житья. – Мама печально качала головой. – И как таких земля только носит?
– Мам, я поеду.
– Поздно уже. Ты не успеешь.
– Я как пациентка пройду.
– Кто тебя потом выпустит-то?
– Выпустят! Ты только проследи, чтобы Артём с Вальтером погулял. Илье не разрешай одному.
– Да кто ж ему разрешит, – пробурчала мама.
Такси приехало быстро. Я сложила в пакет детские вещи, которые могли понадобиться Лизе при выписке. Зная её гордую натуру, она ничего не возьмёт от Игоря. Сообщать маме, что хочу сама поговорить с ним, я не стала.
– Рожать? – немного грубо, как мне показалось, поинтересовался таксист. – Так не такси надо было вызывать, а скорую.
Конечным пунктом поездки был указан роддом.
– Нет. Подруга родила. Мне ещё рано, – ответила коротко и отвернулась в окно.
Не до разговоров как-то.
– Точно рожать не надумаешь?
– Точно.
Но, видимо, это не особо успокоило водителя, потому что ехать он старался как можно быстрее. Наверное, хотел скорее избавиться от сомнительной пассажирки, то есть меня. Делать замечания я не стала, лишь крепче вцепилась в ручку и упёрлась ногами. Старалась не волноваться, да и не поволнуешься, когда на скорости входишь в поворот девяносто градусов.
– Ай, – невольно вырвалось, и я зажмурилась от страха.
– Что?! Рожаешь?! – в ужасе воскликнул таксист.
– Нет. Страшно…
– Не бойся! Главное – не роди!
– Вы только помедленнее, пожалуйста, – попросила я.
– Хорошо, – смягчился водитель и даже сбавил скорость.
Я заметно выдохнула. Он остановился на светофоре и нервно постукивал по рулю. Видимо, спокойная езда не для него. Загорелся зелёный свет, и не успели мы тронуться, как на мою сторону прилетел резкий удар. И наступила темнота.
Всё, что происходило потом, как в тумане. Меня куда-то везли,
Кое-как разлепила веки. Я лежала на спине, на чём-то твёрдом, и меня по голове гладили мягкие руки, словно успокаивали.
– Пить, – прошептала беззвучно пересохшими губами.
– Нельзя тебе, доченька. Потерпи.
– Ноги. Я не чувствую…
– Пройдёт.
– Массочку, Алевтина Ильинична… – требовательно произносит мужской голос.
– Даю, – ответила женщина. – Поспи немного, и всё будет хорошо.
Всё. Будет. Хорошо.
Мне на лицо надели маску, и я отключилась.
Приходила в себя долго. Металась по подушке, но никак не могла вырваться из вязкого, тягучего состояния. Меня кидало то вверх, то вниз, швыряло и никак не могло выбросить. На краткий миг успокаивалось и начиналось всё сначала. Не знаю, сколько я пробыла в таком состоянии, но когда открыла глаза – вокруг было темно. Я решила, что потеряла зрение, но немного привыкнув к темноте, начала различать силуэты предметов. Значит, просто сейчас ночь.
Провела пальцами по показавшейся грубой ткани, подняла руки и… опустила их на живот. Захлебнулась в немом крике и утонула в ледяном холоде осознания своей потери. Живота не было. Дышать не хотелось, словно из меня ушла жизнь, и я снова провалилась в бездушное беспамятство.
Где-то на задворках сознания я слышала голоса, ощущала, что моё тело протирали чем-то тёплым, послушно делала несколько глотков и совершенно не чувствовала боли от уколов. Я ничего не чувствовала, кроме пустоты. Возвращаться в мир мне было не за чем. Слёзы сами текли из глаз, не переставая, пока очередная порция успокоительного не выкидывала меня в спасительное забытьё.
Я снова проснулась. На этот раз большая просторная комната была залита солнечным светом, но легче не стало. Осознание потери тяжёлым молотом ударило по вискам, и, не в силах сдерживать эмоции, я разрыдалась.
– Надя! – Моё имя не сразу вернуло меня в сознание.
Меня обнимали крепкие сильные руки, прижимая к мужской груди.
– Тише, тише, моя родная. Всё позади. – Лёша гладил меня по спине, успокаивая.
– Я в раю? – прошептала, не веря в происходящее.
– Нет, мой ангел. Ты со мной.
Я смотрела в бархатную карамель любимых глаз и не верила…
Он здесь. Рядом.
Лёша обнимал моё лицо обеим руками. Обеими!
– Всё хорошо. Не плачь.
В горле стоял ком, губы дрожали, и я просто покачала головой.
Нет. Не хорошо. Совсем нехорошо.
Ведь я никогда не смогу увидеть лицо своего сына. Я виновато смотрела на любимого. Я не уберегла нашего сына.
Вдруг детский крик разорвал тишину комнаты, и я огромными глазами уставилась на Лёшу.
– Наш малыш проснулся, – просто сказал он. – Посиди, я сейчас его принесу.