Родная кровь
Шрифт:
Услышав, что этот тип отсюда на расстоянии полутора часов езды на пароме и еще пары часов езды на машине, я немного успокоилась.
– Мы с Билли останемся в городе. Мы дадим вам номера наших мобильных, чтобы вы могли позвонить нам, как только он свяжется с вами. Звоните в любое время.
Мы немного помолчали.
– Близится лето, – тихо сказала я. – Как вы думаете, он еще… ну, понимаете?
– Пока он не нападет, мы ничего не можем сказать наверняка, но до тех пор, пока его не поймали, такая вероятность есть всегда. Вот почему эта зацепка так важна.
– У вас есть зацепка?
Они удивленно уставились на меня.
– А-а, вы имеете в виду меня. – Я покраснела.
– Судя по его досье, он хорошо ориентируется
Я вздрогнула: перед моим мысленным взором промелькнул образ испуганной женщины, бегущей по лесу.
– Вчера мы получили показания Джулии касательно его внешности, – продолжил Билли. – И…
– Вы говорили с Джулией?
– Мы ездили к ней в Викторию. Судя по ее первоначальным показаниям, во время нападения на нее подозреваемому было лет двадцать, так что сейчас ему уже за пятьдесят. За последние пару лет методы расследования немного изменились, поэтому мы попросили Джулию поработать со специалистом по составлению фотороботов из Подразделения поведенческих исследований, [5] – Рейнолдс передал мне лист бумаги. – Вот примерный набросок того, как подозреваемый может выглядеть сейчас.
5
Подразделение поведенческих исследований – отдел полиции в США и Канаде, занимающийся анализом психологии серийных убийц.
У меня перехватило дыхание. Неудивительно, что Джулия так испугалась при виде меня. Даже в этом грубом наброске угадывалось сходство со мной – те же раскосые глаза, характерные для северян скулы, левая бровь чуть приподнята.
– Его волосы… – Я смотрела на рисунок.
– Джулия сказала, что они были каштановыми с рыжеватым отливом… и волнистыми.
Сэнди покосилась на мою шевелюру.
У меня внутри все сжалось. Билли забрал у меня набросок.
– На Джулию напали в середине июля, а позже, уже в августе, в Принс-Руперте была убита другая женщина. Это единственный случай, когда Кемпинговый Убийца атаковал дважды в одно лето. Скорее всего, это произошло из-за того, что с Джулией он не довел дело до конца. Кемпинговый Убийца очень осторожен и почти не оставляет следов. Вот почему нам нужно, чтобы вы пообщались с человеком, который звонит вам. Нам надо выяснить, действительно ли он Кемпинговый Убийца. Это наша единственная зацепка.
Я перевела взгляд с Билли на Сэнди. Они неотрывно смотрели на меня. Глубоко вздохнув, я кивнула.
– Хорошо, я попробую.
Выйдя из полицейского участка, я тут же позвонила Эвану. Он не взял трубку, поэтому я оставила сообщение на автоответчике – что-то вроде «Я люблю тебя. Ты нужен мне». Я не готова была идти домой, ведь могло случиться так, что этот тип позвонит снова, поэтому я купила себе кофе с молоком и прошлась по набережной, раздумывая о том, что сказали мне Сэнди и Билли. Результатов анализа ДНК нужно ждать еще недели три-четыре, а может, даже шесть, но мне кажется, полиция уверена в том, что я дочь Кемпингового Убийцы.
В разговоре с Сэнди и Билли я спросила их о других преступлениях Кемпингового Убийцы, но они не стали делиться со мной никакими подробностями, даже по делу Джулии, сказав, что чем меньше я знаю, тем лучше, ведь иначе я могу как-то выдать себя. Еще они сказали, чтобы я тут же позвонила им, если замечу кого-то подозрительного. Проблема в том, что теперь подозрительными казались мне все. Когда я гуляю, то обычно останавливаюсь поболтать с прохожими, но теперь я старалась не смотреть людям в глаза и украдкой поглядывала на всех попадавшихся мне по дороге мужчин лет пятидесяти. Может, это он? А как насчет того высокого мужчины, сидящего под деревом?
В тот день было солнечно, но для середины апреля еще холодно. С океана дул ледяной ветер. После прогулки по набережной щеки у меня совсем замерзли, да и руки закоченели. Эван так и не позвонил. Затягивать с возвращением домой я больше не могла: нужно было выгулять Олешку и привести в порядок дом, а потом ехать за Элли в школу.
Глубоко вздохнув, я направилась к своему «чероки». Если этот тип позвонит… Что ж, придется с этим как-то разбираться.
Но до конца недели ничего не изменилось. К пятнице я уже начала подумывать, что тот звонок все-таки был розыгрышем. Сэнди с Билли заходили каждый день, и всякий раз их разговоры становились все более натянутыми, и мне показалось даже, будто они думают, что я это все выдумала. Репортеры тоже перестали звонить, да и в блогах больше не было комментариев. Кое-кто из наших знакомых спрашивал о случившемся у Эвана и Лорен, но те сказали, что все это только слухи. Спрашивать меня никто не решался, но я замечала косые взгляды в школе, когда забирала Элли. Наверняка люди до сих пор судачат, и меня это выводит из себя, но пока дело не касается Элли, я могу с этим справиться. Еще я говорила с папой. Он так и не смог связаться с частным детективом. Папа все время угрожает подать в суд на ту интернет-газету, но мне кажется, что его интерес к произошедшему уже угасает, в особенности после того, как слухи пошли на спад, а адвокат прислал ему счет.
Все, казалось, пришло в норму, и я почувствовала облегчение.
Утром в субботу я очень скучала по Эвану. Он должен был вернуться домой в понедельник, а я уже места себе не находила. Пока Элли играла со своей подружкой Меган, я на пару часов спустилась в мастерскую и за это время сумела сделать больше, чем за всю неделю.
Радуясь тому, что у меня все так хорошо получается, я быстро приняла душ, собираясь идти за Элли. Вымывая стружки из волос, я строила планы на остаток дня. Может, мы с дочкой нарядимся в футболки в стиле шестидесятых и сходим в кино? Давно мы с Элли не устраивали девичьих посиделок. Мне нравится моя теперешняя жизнь с Эваном, но все-таки иногда не хватает старых добрых времен, когда мы с Элли были одни. Когда Элли уляжется спать, можно будет набросать список гостей на свадьбу. И с Эваном мы тоже давно не проводили время вместе. Надев после душа футболку Эвана (мне нравится легкий аромат его тела, пропитывающий ткань) и джинсы, я размечталась об ужине при свечах. Потом мы могли бы искупаться в пенной ванне, а потом…
В дверь позвонили.
Выглянув в окно, я увидела на дороге фургончик службы доставки. На его боку было выведено название местной компании, но я на всякий случай взяла бейсбольную биту, оставленную Эваном в коридоре, и осторожно приоткрыла дверь.
На ступеньках перед домом стоял щекастый невысокий парнишка с черными волосами. В одной руке он держал небольшую коробочку, в другой – планшет.
– Сара Галлагер?
Я кивнула.
– Пожалуйста, распишитесь в получении.
Он протянул мне планшет.
Положив биту у стены за дверью, я расписалась и забрала у него посылку.
Парень направился к фургону, а я уставилась на обратный адрес.
Магазин антиквариата «Гензель и Гретель»
4589 Лоунсон-вэй
Уильямс-Лейк
Британская Колумбия
На конверте был также указан адрес моей мастерской – «Лучше, чем раньше! Восстановление мебели и антиквариата», – но мне ничего не говорило название «Гензель и Гретель». Зайдя в кухню, я вскрыла посылку и нащупала внутри что-то квадратное. Вытащив коробочку, обитую синим бархатом, я открыла ее. Внутри на атласе лежала пара изумительных… жемчужных сережек.