Родная Кровь
Шрифт:
– Ясно?
Мне было ничего не ясно. Я ничего не видела из-за слез, что наполнили мои глаза. Хлюпнула мокрым носом.
– Не плачь. Меня заводит твое сопротивление. И мне трудно сдерживать себя. Я не привык себя ограничивать, понимаешь?
Смысл слов доходил до меня с большим опозданием, большая часть сказанного не дошла вовсе. Много лет спустя, я так и не смогла восстановить логическую последовательность событий того дня.
–
Орк прижимал меня к своему телу, и все время гладил мою спину. Я лежала на нем и боялась
В какой-то момент это ему надоело, он меня стянул с себя и, встав на ноги, ушел к лошадям. Я осталась сидеть на земле. Я видела свою разбросанную одежду, но приблизиться и натянуть на себя что-то не решалась.
День был в самом разгаре. Я немного согрелась под лучами весеннего солнца. Попыталась осторожно распутать свои космы, потрогала плечи - кожа горела. Я в первый раз в жизни сидела голая на солнце.
Орка не было долго. Наконец он появился перед моими глазами, одетый и привел с собой наших лошадей.
– Одевайся, - сказал и полез в седло.
Я вскочила на ноги и бросилась к разбросанной одежде. Орк не спускал с меня глаз. В какой-то момент я повернулась к нему спиной, и услышала, как он со странным свистом втянул ртом воздух, а еще слышно вздохнул. Испуганно замерла, держа в одной руке сапог.
– Леара повернись ко мне лицом. И больше не поворачивайся спиной. Договорились?
Я повернулась. Испуганно кивнула.
Путаясь в рукавах, кое-как натянула сорочку, потом долго прыгала на одной ноге и наконец, попала ногой в мокрую юбку. Последней натянула всю в песке влажную куртку. Уже забравшись в седло, с помощью орка нащупала стремена и поняла, что мои сапоги полны песка. Но Хано и сам сообразил. Подъехав, выдернув мою ногу из стремени, стянул правый сапог и выбил из него песок.
Со вторым сапогом я справилась сама.
Дальше управлять лошадью самостоятельно не пришлось. Хано ухватил повод моей кобылы и поехал первым. Мне ничего не оставалось, как ухватиться руками за гриву.
Выбрались из оврага мы с другой стороны. В этих местах я ни разу не бывала. Сразу за оврагом начался густой сосновый бор. Деревья росли очень близко друг к другу. Тянулись стволами вверх к солнцу. Некоторым не везло, и они погибали в темноте, закрытые все светлое время суток от света своими более успешными товарками. Те, что посильнее росли стремительно вверх, кто послабее высыхал, и погибал в сумраке. Поваленных молодых деревьев было много. Лошади постоянно перешагивали поваленные деревья, некоторые завалы мы объезжали стороной, так они были велики. Зато оставшиеся сосны на освободившемся месте разворачивались во всей красе. Стволы толстые, прямые, кора светлая, ветки разбросали свои зеленые лапы во все стороны.
Я ехала и любовалась красотой и дикой силой леса. В самой вышине заметила белок, они перепрыгивали по высоким веткам с сосны на сосну.
Внизу же, кроме голых стволов, поваленных мертвых деревьев и осыпавшейся иглицы не было ничего и ничего не росло. Местами мох, местами проступали песчаные развалы и встречались темные камни, все - поросшие беловатым мхом.
В лесу пахло весной: пахла земля, кора сосен, даже воздух. Множество свежих ароматов. Так приятно дышать! Влажная, покрытая осыпавшейся иглицей почва мягко
Ехали шагом. Орк ни разу не оборачивался и я немного расслабилась. Начала с интересом оглядываться. Кругом, куда не посмотри, был этот сосновый бор. Лучи весеннего солнца пробивались сквозь высокие лохматые кроны самых высоких деревьев, но все равно, в низу у корней царил сумрак и прохлада. Красота. Я ехала и любовалась окружающей меня зеленью.
Лес дышал, лес пах и кричал множеством разных голосов!
Немного проехали, и я заметила, что едем мы в сторону, противоположную той, где сейчас находилось солнце. Оно уже преодолело рубеж середины дня и начало снижаться. Светило все время в спину. И еще мы явно ехали в гору.
Выехали из леса на луг. Огромное поле прошлогодней травы, бурьян коням по пояс. У самой земли только начала местами пробиваться молодая зеленая травка. А впереди, очень далеко, на следующем холме, я увидела дома.
–
Хано остановился. Моя кобыла тоже встала. Орк оглядел меня с ног до головы.
Пока ехали по лесу, я пригладила растрепанные волосы и перестегнула все крючки на куртке. Одеваясь в спешке под его тяжелым странным взглядом, я застегнула куртку неправильно. Но большого порядка во внешнем виде мои действия не привели. Я была растрепана и вся измазана. Куртка и юбка высохли, но были сильно измяты и засохли вместе с грязью, налипшей на одежду.
И чего опять смотрит? Все его взгляды приводили меня в замешательство. Как будто каждый раз он решал для себя вопрос, что со мной ему делать.
И вот опять! Я опустила глаза.
Как я выгляжу, мне даже думать страшно.
Орк очень долго смотрел на меня, а я смотрела куда угодно и на что найду, лишь не на него. Наглядевшись, орк отвернулся и смачно плюнул. Лошади вскинули головы и заволновались. Моя рыжая кобыла заплясала на одном месте, а я вся разом взмокла. Чего она так скачет?! Я сейчас упаду! Похож, этот жест что-то значит, я имею ввиду плевок. Вон как кони заволновались!
Я давно, еще на конюшне, обратила внимание, что лошади странно реагируют даже на малейшие движения и команды голосом, отдаваемые им хозяевами. А еще они чувствуют настроение. Вот и сейчас лошади явно заволновались. Моя кобыла, обремененная ношей в виде мелкой меня, неумехи, покрутившись на одном месте, присела на зад, и попыталась подняться на дыбы. Ее передние ноги оторвались от земли, а я испуганно ухватилась руками за ее шею. Повод, который держал орк, натянулся.
Хано смотрел в ту сторону, где были дома. Ничего не говоря, он тронул своего коня, и мы двинулись также шагом в направлении видневшегося поселения. Ехали еще с полчаса.
Поселок оказался огромен и когда мы приблизились, я поняла, что это не поселок, а пригороды города. Сам город уже виднелся вдали, но его скрывала туманная дымка. А еще рядом с городом протекала полноводная река. Теперь ее хорошо было видно с холма, с которого мы спускались в пологую лощину. На втором холме уже виднелись отдельные постройки и длиннющие жердевые загоны.
Я обернулась. Кромка темного леса уже еле проглядывала и тоже как будто скрывалась под пеленой тумана.
– Будет дождь.