Родная старина

Сиповский В. Д.

Русский народ, еще молодой и свежий, не страдал, конечно, теми неизлечимыми недугами и пороками, в каких погрязло изветшавшее византийское общество, но и на Руси творилось много всякого зла, долго держались еще языческие обычаи, много было грубости. Все это, конечно, должно было мало-помалу ослабеть с большим просвещением, с усилением Христовой веры в народе. Но пока все-таки людям с глубоким чувством и умом тяжело жилось в обществе, или, как говорилось, «в миру»: слишком уж груба и темна была для них «мирская жизнь» полуязыческого и невежественного населения, а от священных книг, от учения Христова веяло таким теплом, таким светом!.. Как же люди чуткие и умные могли бы не увлекаться ими? Иными овладевало страстное желание всецело служить

Богу, отречься от всего мирского. Притом

рассказы о самоотвержении и подвигах византийских пустынников вызывали желание подражать им. Понятно, почему и на Руси должно было рано возникнуть монашество.

У нас явились монастыри вскоре после принятия христианства; при Ярославе их было уже несколько. Но ни один из них не имел такого важного значения, как Киево-Печерский. Основателями его были святые Антоний и Феодосий.

Антоний родился в местечке Любече, неподалеку от Чернигова. С юных лет он отличался уже благочестием и набожностью; странствовал по монастырям Греции и достиг Святой Горы (Афонской), где было несколько монастырей. Благочестивая жизнь в этих обителях так пришлась ему по душе, что он пожелал остаться иноком в одной из них. Настоятель постриг его в монахи и разъяснил ему все монашеские обязанности. Поселился Антоний отшельником в уединенной пещере и начал свою подвижническую жизнь. Его благочестие и строгая жизнь обратили на него общее внимание братии. Тогда игумен сказал ему:

– Иди снова в Русскую землю, да будет с тобою благословение Святой горы! От тебя произойдет множество черноризцев.

Прибыл Антоний в Киев, обошел все монастыри, но нигде не захотелось ему остаться. Тогда начал он ходить по горам и лесам близ Киева и наконец набрел на небольшую пещеру в лесу, у берега Днепра, и поселился здесь. Пещерку эту ископал Илларион, священник из села Берестова (впоследствии митрополит). Он любил уединяться для молитвы в лесу и на случай непогоды прокопал себе в крутом обрыве прибрежного холма углубление. Антоний прорыл его поглубже и поселился здесь. Пребывая постоянно в молитве, трудах, не давал он себе покою ни днем ни ночью; сухой хлеб, и то через день, был его пищею, простая вода – единственным напитком.

Скоро пошла по людям молва о новом подвижнике; начали приходить к нему набожные люди за благословением, приносили ему все нужное для жизни. Нашлись и такие, что стали просить у него позволения поселиться близ него и вести жизнь по его примеру. Первый поселился подле Антония Никон, а в 1032 г. пришел Феодосий.

Святой Феодосий

Родился Феодосий неподалеку от Киева, в городе Василеве. Родителям его пришлось скоро переселиться в Курск; здесь и провел Феодосий свое отрочество. С детских лет уже обнаруживал он большую набожность и благочестие. Церковь Божия была первым его училищем. Любил он слушать церковное пение и чтение божественных книг, детских игр чуждался, не хотел носить богатой цветной одежды. Не могли его принудить родители, люди зажиточные, надевать богатые наряды и играть с детьми. Скоро он научился грамоте у одного из учителей. Тринадцати лет он лишился отца. Мать Феодосия, женщина крутого нрава, очень упрямая, не могла выносить его склонностей. Она любила своего сына страстно. Поступки же его казались ей и странными и унизительными для него и ее рода: невыносимо было ей видеть, как ее сын в плохой одежде, ничем не отличаясь от рабов, шел с ними на работу. Она запрещала ему это, умоляла его одеться в богатое платье, идти играть со сверстниками, приходила в ярость, когда он не повиновался ей в этом, била его… Ничто не помогло! Смиренно выносил Феодосий побои матери, но продолжал поступать по-прежнему.

Наслушавшись рассказов о святых местах, где жил, учил и страдал Спаситель, Феодосий захотел во что бы то ни стало побывать там. Узнав от странников, проходивших через Курск, что они идут в Иерусалим, он упросил их взять его с собой. Когда они известили его, что собираются в путь, он встал ночью, тайком вышел из дому, не взял с собою ничего, кроме той плохой одежды, в какой обыкновенно ходил, и пошел вслед за странниками. Когда мать узнала, что сын ее ушел с богомольцами, бросилась она в погоню за ним – и догнала… Злоба ее не знала

границ. В ярости схватила она его за волосы, бросила наземь, била его ногами. Связанного, словно злодея, привела домой. Гнев ее был так велик, что она и дома била его до изнеможения, после того велела заковать его. Наконец гнев ее мало-помалу улегся, и заговорила в сердце ее материнская любовь – жалко ей стало сына; начала она его увещевать, умолять, чтобы он не уходил от нее. Любила она его больше всех детей своих, не могла жить без него. Феодосий обещал не покидать ее, а она предоставила ему полную свободу поступать как он хочет.

По-прежнему стал он ежедневно ходить в церковь и, заметив, что был недостаток в просфорах, принялся печь их и продавать. Излишек вырученных денег раздавал он нищим, а на остальные снова покупал жито, сам молол его и пек просфоры. Сверстники Феодосия насмехались над ним, стыдили, укоряли и ругали его. Он же сносил молча все поругания, тайно радуясь в сердце своем; но материнское чувство не вынесло насмешек над сыном, и начала снова она умолять его, с любовью увещевать.

– Молю тебя, дитя мое, – говорила она, – оставь это дело, не позорь своего рода: нестерпимо для меня слышать от всех укоры тебе. Неприлично тебе такое дело делать…

– О, мать моя, – отвечал Феодосий, – послушай меня. Господь наш Иисус Христос сам подал нам пример смирения: был Он и поруган, и оплеван, и заушаем, – все перенес Он спасения нашего ради. Нам же, грешным, тем более следует терпеть. А что до моего дела, то послушай: если сам Господь назвал хлеб своею плотью, то как же мне не радоваться, что Он сподобил меня приготовлять его плоть!

Подивилась мать разуму сына своего, перемогла она досаду и оставила его в покое, но ненадолго… Раз, увидев на нем ожоги, стала она снова укорять его, грозить, умолять, чтобы он оставил не подходящее его званию дело. Смутился юноша и долго недоумевал, как ему быть. Порешил он наконец уйти от матери. Ночью тайно ушел он из дому в соседний город. Там его принял к себе в дом один священник, и стал Феодосий по-прежнему печь просфоры для церкви. Долго мать в страшной горести разыскивала беглеца-сына. Наконец узнала, где он, нашла его, и снова Феодосий подвергся побоям и истязаниям…

Понравился он властителю города (наместнику княжьему), взял тот его к себе в дом, одевал в богатое платье; но Феодосий дарил нищим это платье, а сам по-прежнему ходил в старом и плохом. Мало того, он попросил кузнеца сковать тяжелые вериги (цепи), опоясался ими и носил их под платьем. Железо перетирало ему тело до крови; но он не показывал и виду, что ему больно. Случайно мать заметила кровь на одежде его, узнала, что он истязает себя, снова пришла в ярость, сорвала с него вериги и прибила его.

Однажды Феодосий при чтении Евангелия услышал слова: «Аще кто не оставит отца и матерь, и вслед Мене не идет, несть Мене достоин» и далее: «приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененные, и Аз вы упокою». Не раз слыхал эти слова Феодосий, но на этот раз они особенно сильно подействовали на него. Он решил уйти из дому во что бы то ни стало и посвятить себя всецело Богу. Слышал он, что в Киеве есть монастыри; там думал он найти приют. Дороги в Киев он не знал. По счастью для него, шел туда в это время купеческий обоз. Феодосий пошел следом за ним, не упуская его из виду, и таким образом добрался до Киева. Здесь ходил он по разным монастырям и просился, чтобы его приняли в иноки; но нигде не пожелали принять юношу, одетого в бедную, изорванную одежду.

«Феодосий Печерский». Гравюра Л. Тарасевича. 1702 г.

Услыхал он об Антонии и пришел к нему. Увидев отшельника, Феодосий поклонился до земли и стал со слезами просить, умолять его.

– Чадо, – сказал Антоний, – видишь ли эту пещеру? Место это скорбное и тесное; ты же еще юн и, думаю, не снесешь печали в этом месте.

– Честный отец, – отвечал Феодосий, – ты знаешь, что Бог привел меня к тебе, – все, что только ты велишь, буду я творить.