Родной ребенок. Такие разные братья
Шрифт:
— Почему вы так смотрите? Учтите, мой отец — адвокат, и я вас не боюсь.
— Ах, она его не боится — парень посмотрел на нее на этот раз с явным интересом. Он вдруг перемахнул через капот, опершись о него руками, и оказался рядом с нею.
— Полиция! Хулиганы! — закричала Джанеки изо всех сил, предварительно зажав ладонями уши, чтоб не оглохнуть от собственного крика.
Это взбесило парня окончательно. Изо всех сил сдерживаясь, он тихо произнес:
— Постой! Разве я сказал или сделал что-нибудь плохое?
Он
Джанеки подняла на него испуганные глаза:
— Нет, но вы… похожи на хулигана…
Это прозвучало так жалобно, что неожиданно все три парня расхохотались.
— Эй, Радж, — крикнул один из них, — если уж эта крошка нас так быстро раскусила, придется и впрямь похулиганить!
Тот, кого называли Раджем, открыл дверцу «рено» и жестом пригласил Джанеки выйти. Она не посмела ослушаться и покорно вылезла.
— Сэр! Сэр! — запричитала она. — Не стоит хулиганить. У меня нечаянно вырвалось.
Она просительно сложила руки и без конца повторяла свое «сэр!». Девушка при ближайшем рассмотрении оказалась такой хорошенькой, что всю злость Раджа как рукой сняло. Тоненькая, в белом свободном платье, стянутом в талии цветным платочком, с аккуратно приглаженными волосами, она глядела на него такими чистыми глазками, затененными густыми ресницами, и бормотала свои глупости таким прелестным ротиком, что растаяло бы любое сердце, а не только его, сделанное из воска.
— С «сэра» и надо было начинать, — сказал он, снисходительно меняя гнев на милость.
— Не сразу выговорила, — кротко объяснила девушка.
Ей показалось, что грозный противник смягчился наконец, но он вдруг вытащил ключи зажигания и позвякал ими перед самым носом Джанеки.
— Ой, ключи, ключи, ключи! — заголосила она.
Ответом ей был новый взрыв хохота.
— Как она защебетала! — веселились парни. — Ну, забавная девчонка, и в кино ходить не надо!
— Права есть? — спросил Радж.
— Есть… В полиции, — Джанеки решила быть честной.
— Навсегда? — поднял брови парень.
— Временно, — неуверенно ответила она, и на всякий случай прибавила: — сэр!
— Вы же не умеете водить, — вздохнул Радж.
Лучше бы ему было этого не говорить. То же мне, открыл Америку, вскипела Джанеки. Бьет в самое больное место. Конечно, не умею — умела бы, не стояла бы здесь перед ним!
— Ваше ехидство неуместно, — с достоинством возразила она и сурово поджала губы. — Скажите, сколько я должна, я заплачу, и мы, наконец, расстанемся.
— Ах вот как! — фыркнул Радж. — У вас деньги на грядках растут?
Она сразу же стала ему неприятна. Только поглядите, сколько высокомерия! Только что пищала «сэр! сэр!», а тут вдруг вспомнила, что принадлежит к хорошему обществу — ну да, у нее же отец адвокат. Что ж, пусть платит!
— Эй, Крипал! — подмигнул он приятелю. — Подготовь-ка даме счет.
— По какой шкале считать? — с готовностью
— По самой-самой.
— Что-что? — охнула Джанеки, почувствовав, что сейчас у нее будут неприятности.
— Подсчитай-ка наши убытки, — безжалостно повторил Радж, глядя на девушку.
— Так, разбита фара, сломан радиатор… Нужен жестянщик, — старался Крипал. — Капот надо красить… Тысяча рупий, — брякнул он отчаянно, так что даже Радж от неожиданности подпрыгнул.
— Тысяча! — взвизгнула Джанеки, теряя чувство собственного достоинства. — Это уж слишком. Вчера я тоже врезалась, так с меня взяли двести. А вы — тысячу! Это грабеж!
— Вы выражаетесь, как хулиганка, — грозно сказал Радж, внутренне потешаясь. — За оскорбление вы ответите. Полиция!
Девушка растерянно смотрела по сторонам, ожидая в любое мгновение появления полицейского и всего из этого вытекающего.
— Сэр, у вас иностранная машина, вы богатый человек, — предприняла она последнюю решительную попытку исправить положение. — Будьте же великодушны! Для меня тысяча рупий — это слишком много!
«Еще бы, — подумал Радж, удовлетворенно слушая ее простительный тон. На тысячу рупий можно отремонтировать десять машин, которые находятся в куда худшем состоянии. Они с парнями столько и в месяц не зарабатывают».
— Двести — вполне подходящая сумма, правда? — тянула девушка, стараясь заглянуть ему в глаза, для чего ей пришлось встать на цыпочки.
На Раджа опять напал приступ хохота, но он из последних сил сдерживался, чтобы не испортить представления. Ну и девчонка! И что только у нее в голове? Совсем не представляет себе реальности, что ли? Даже цен не знает.
— Это ваша последняя цена? — спросил он сурово.
— Нет, — честно призналась Джанеки. — Но именно столько мне дает отец на дорожно-транспортные происшествия. Мне разрешается одно ДТП в день. Она тяжело вздохнула и добавила: — Мы очень нуждаемся…
Это было уж слишком. Вот это нищета! Вот это суровая борьба за выживание!
Радж несколько мгновений хватал ртом воздух, а потом замахал на нее руками — исчезни, исчезни, пока совсем не уморила, — и повалился со смеху!
Поняв, что ее отпускают, Джанеки быстренько села в машину и, кое-как развернувшись, рванула прочь, размышляя о том, какие странные люди иной раз попадаются на дороге.
Глава двенадцатая
Кавери проснулась от стука захлопнувшейся за Апу двери. За окном только занимается рассвет, а ее сына уже куда-то понесло. Что-то с ним происходит, она еще несколько дней назад заметила это. Он нервничал, раздражался на униформистов — пусть не без причины, но ведь обычно его совсем нелегко было вывести из себя. У ее мальчика прекрасный характер — ровный, выдержанный, благожелательный. Тем заметней то состояние, в котором он теперь находится.