Родные люди
Шрифт:
– Через неделю начинайте дежурить на башне, - дал последние распоряжения наш командир и отчалил.
Я остался старшим в поселке и должен был срочно обустроить жилье для новых поселенцев. Пускать на новое жилище бук, который, кстати, еще не просох, было откровенно жалко. Но из разобранного плота и тех бревен, что имелись в запасе, получался небольшой домик.
– Давайте саманные кирпичи сделаем и из них уже сложим дома, - предложил Олег.
– Мы такие лачуги лепили позапрошлой зимой. Складывать начали раньше, чем глина просохла.
– Участок с травой, которую нужно еще накосить, на противоположном берегу, - сразу отмела такую идею Катерина.
– Но расширять территорию поселка не помешает уже сейчас, - заметил я.
– Пока глину натаскаем, пока выкорчуем пни на месте для домов, как раз наши вернутся.
– Не нужно таскать глину издалека, - снова вклинился Олег.
– Сделаем небольшой карьер ближе к берегу.
В общем, выдал я Олегу саперку и велел заготавливать глину. Пусть не на саманные дома, но даже в тех срубах, где мы жили, лучше иметь зимой нормальную печь. Так что кирпичи нам в любом случае понадобятся. И точно потребуется новая посуда. Население поселка должно увеличиться вдвое.
Сруб из готовых бревен мы сложили за четыре дня. Еще два дня потратили на перекрытие и на этом затормозились. Пора назначать дежурства на башне. Естественно, бездельничать дежурные не будут, а займутся рыбалкой.
Мы с Катериной первыми устроились на башенке. По очереди следили за костром. А днем еще ловили рыбу или креветок. Рыбу мы засаливали. Теперь можно было не волноваться насчет соли и не экономить.
Несмотря на то, что Денис отправился за людьми, набрать соли всё равно не помешает. Пока мы не обнаружили поблизости солончаков, а выпаривать морскую воду слишком хлопотно. Да и не такая она соленая в Каспии этого времени.
Через день пришел Артём. Спросил, не сменить ли нас на башне.
– Забирай рыбу и не волнуйся, - заверил я.
– Мы управимся.
– У Максимки животик болит. Он спать никому не дает, - пожаловался друг.
– Так ты поспать здесь решил?
– хохотнул я.
– Не получится, на башенке дежурить нужно, огонь поддерживать и собирать дрова на берегу.
Невольно мне вспомнилась история, которую рассказала Елена. Она один раз не уследила за костром и уснула. Дров тогда было немного, выжившие старались только поддерживать огонь, отпугивая животных. А женщина проспала. Вот ее и выгнали из лагеря. Никто из наших не смог понять мотивов поступка тех людей. К тому же у них еще зажигалки имелись.
– А если бы на лагерь напал хищник и убил кого-то?
– пожала плечами сама Елена.
– Меня потом приняли обратно, когда я принесла в качестве добычи змею.
Змеями нам не приходилось питаться. Как-то другой еды хватало. Доступной пищи было много. Только мы же дети цивилизации! Сами эту еду никогда не добывали, не разделывали. А у людей, оказавшихся внезапно в реке, ничего с собой не было. Только через несколько дней откровенной голодовки они начали вспоминать простейшие методы ловли
Группа мужчин, которая отмечала какой-то юбилей в ресторане теплохода, сразу начала демонстрировать амбиции. Тому, кто с трудом раздобыл немного еды, совсем не хотелось делиться ею с теми, кто причитал и рыдал, не делая ничего полезного. Даже Михаил в первую очередь кормил дочку и уже излишки отдавал. А затем группа сильных ушла, не желая тащить за собой слабых. У меня это просто не укладывалось в голове.
– Поголодал бы несколько дней, сразу бы заметил, как меняются приоритеты, - философски заметил Олег, когда я полез к нему с очередными вопросами.
– У вас все сразу было гладко и без истерик?
– не поверила жена Олега Света.
– Были истерики. Но до катаклизма ссор было больше, - припомнил я.
– Нашу группу психолог компоновал, - напомнила Катерина.
– Мы изначально были психологически совместимы.
– И все равно я не верю, чтобы у меня даже в других обстоятельствах проявились склонности к садизму и угнетению слабых.
– Вообще-то среди тех, кто с теплохода, таких было три-четыре человека, - заметил Олег.
– Просто под влиянием так называемого лидера срабатывает эффект "сотой обезьяны".
– Если все вокруг ведут себя как дикари, то и ты невольно подстраиваешься под их поведение?
– покачала головой Катерина.
– Не пытайтесь разобраться, вам не понять, - отмахнулась Елена.
– Меня на третий день качало от голода, в глазах цветные пятна мелькали, а мужики все время подгоняли куда-то идти. Тут жрать хочется, а не шевелиться. Злость такая на всех! А уж когда на стоянке начали запекать рыбу, я готова была вырвать кусок из глотки любого...
– женщина помолчала и дополнила: - Или предложить услуги особого рода.
Это противостояние сильных и слабых продолжалось на протяжении всего пути группы. Денис отправился за теми, кто остался возле солончака, а я продолжал сомневаться.
– Нам нужны люди, - успокаивала меня Катерина.
– Если совсем не уживемся, то устроим еще один поселок выше по течению реки.
То, что рабочие руки не помешают, я был согласен. Пора и ткацкий станок собирать, и лодку строить для путешествия вверх по реке. Голод нам уже не грозит. А ещё встал вопрос с приручением животных. Видели мы в стаде, пасущемся на противоположной стороне реки, молодняк. Но Денис расписал все прелести содержания "домашнего животного" и предложил заняться этим вопросом на следующий год. Пока сами будем пахать.
Но молокодающие животные были нужны. Просто убить на охоте "зубра" мы можем, а вот без повреждений наловить несколько детенышей не так-то легко. Здесь требуются особые ловушки-загоны и рабочие руки.
То, что на солончаке остались четверо мужчин вместе с двумя женщинами, нас вполне устраивало. Через четыре года жизни в первобытном мире ленивых и неумелых не осталось. Я, кстати, попробовал бить рыбу теми гарпунами, что использовали новички. И у меня пока не получалось.