Родомысл
Шрифт:
Однако, эта трогательная сцена – не смягчила сердца сподвижников князя. Разве что его жена, полными слез глазами смотрела на молодую пару.
– Помиловались и будет, – наконец жестко произнес Гостомысл.
– Пущай напоследок поцелуются – все равно, обоим вскоре смерть принимать, – равнодушно проронил Доброгаст. – Девка парня ненадолго переживет – сама потом, на себя руки наложит.
Окружающие нетерпеливо зароптали.
– Ладно. Хватит! – громко проговорил Алексей, обращаясь к молодятам. – Послушайте теперь меня.
Он отвел взгляд, от умоляющих
– Ну что ж. Ты явился на суд русов – и твоя невеста, теперь может быть свободна. Ей не придется, нести бремя ответственности за тебя. И даже если Литана, невольно вредила нам – то делала это, явно не намеренно. Я дал свое слово и карать, слепо влюбленную девушку мы теперь не будем. Просто твоя вина – станет еще тяжелее. Ведь ты обманом, использовал наивную девчонку.
Украинец сделал паузу и мрачно посмотрев на юношу, угрюмо продолжил:
– Ты признаешь, что был соглядатаем у нас? Ложью и коварством втершись к русам и вероломно предав доверие людей, которые освободили тебя?
Вокруг повисла тревожная тишина. Напряженные взоры всех присутствующих, были направлены на Феодора. Литана с надеждой и верой, тоже смотрела на своего избранника.
Тот, отвел свой полный боли взгляд от девушки и повернувшись к чужеземцу, твердо произнес:
– Я не изменял русам, поскольку не давал вам никаких клятв. Я присягал служить Риму – и остался ему верен.
Литана как чайка, мучительно вскрикнула и закрыла лицо руками. А ближники князя, возмущенно загомонили.
Алексей поднял руку, призывая к тишине и насмешливо ответил:
– Ты обманул нас, солгав о себе. Людям, которые протянули руку помощи – выкупив тебя и твою возлюбленную из рабства. Ты предал доверие русов – начав вредить нам, передавая тайные сведения о нас своим хозяевам. И ты, нарушил свои обязательства – когда обещал, не приносить нам урона и ущерба. Да и свою Литану, ты тоже обманул и «подставил» под топор палача.
Украинец пожал плечами и обратился к своим товарищам:
– Какое наказание заслужил этот человек?
– Смерть! Смерть! Смерть! – послышались кругом солидарные возгласы.
– Да будет так! – тяжело изрек землянин.
Вдруг со стороны ворот, послышались громкие голоса. И вскоре, к князю быстро подошел Мечислав.
– Там какой-то знатный ромей, с тремя сопровождающими – именем Императора требует, чтобы его пропустили на суд, – доложил воевода.
Его слова, вызвали некоторое замешательство и удивленное переглядывание среди присутствующих. Алексей усмехнулся и пожал плечами.
– Пусть греки проходят, – спокойно разрешил он.
Через минуту, Геронтий Тавр с двумя вооруженными воинами городской стражи и чиновником эпарха Константинополя, зашел на подворье.
– Чем мы обязаны, посещению столь достойных и уважаемых гостей? – внешне невозмутимо, но не скрывая иронии, поинтересовался украинец.
Магистр, обвел глазами находящихся вокруг людей, остановив свой взгляд на молодой паре и палаче – стоявших возле плахи. Затем обернувшись, он кивнул государственному
– У вас тут, происходит незаконное судилище и казнь, которые в пределах ромейского государства – не имеет права производить никто, кроме представителей законной власти Нового Рима, – важным тоном, провозгласил квестор пришедший с Геронтием Тавром.
Среди окружавших князя ближников, поднялся недовольный гул. Алексей взмахом руки, остановил нарастающее возмущение своих людей и не скрывая насмешки, сдержанно ответил:
– Русы, имеют подтвержденную самим Императором привилегию, на свой собственный суд. Ваши чиновники, для нас не указ! И никто из администрации Византия, не может вмешиваться в наши внутренние дела. Или ты забыл об этом, Аколита? Прерогатива экстерриториальности нерушима – недаром я ее специально добивался, – добавил чужеземец, непонятную для присутствующих фразу.
– Никто и не собирается, нарушать ваши права, – покачал головой Геронтий Тавр. – Но вы хотите судить и казнить подданого Империи, полноправного римского гражданина. Этот человек не рус! И вы над ним – не имеете власти, – указывая на Феодора, четко произнес ромей.
Алексей про себя крепко выругался. Византиец, своим настойчивым упрямством, сам не понимая того – вел дело к трагедии. Просто не оставляя князю выбора. Уступить грекам прилюдно и отпустить провинившуюся парочку – он теперь не мог. В его душе закипел гнев, однако на лице, появилась лишь ехидная улыбка.
– Аборигены средневековья, вздумали тягаться в софистике с искушенным жителем XXI века? – небрежно и непонятно бросил он. А потом, скептически добавил:
– Парень фактически признался, что был подсылом от ваших властей и нанес нам большой ущерб. Но не надейтесь, что за это преступление – судить его будете вы, все списав на грехи прошлой администрации. Ты Геронтий, похоже забыл, что Новый Рим – имеет мало общего со старым. Сейчас не времена Цезаря или Траяна. И защищать мощью всей державы, каждого своего «подданного» – ныне никто не будет. К тому же, разоблаченного и никому не нужного агента. И уж тем более, вступать из-за этого в конфликт с нами. Особенно в ненадежной, для нового Василевса ситуации. Так что не стоит, попусту сотрясать воздух.
– Хотя до этого, дело не дойдет, – иезуитски усмехаясь, сказал дальше землянин. – Зачем вашим властям, столь опасно рисковать или публично устраивать нелицеприятный скандал и терять лицо? Впрочем, я тоже не собираюсь усложнять положение. И заметь ромей – ты сам этого захотел!
Алексей жестко ухмыльнулся и издевательски промолвил:
– Русы не будут судить или казнить вашего «гражданина» – смертельно оскорбившего и обманувшего нас. Его никто не станет задерживать. И он может, спокойно удалиться с вами. Вот только тогда, его девушку непременно казнят. Литана – не является подданной Рима, к тому же – еще не отработала весь выкуп за свое освобождение и находится полностью в нашей власти. А главное – она, невольно совершила смертельное преступление против людей, которые избавили от рабства и приютили ее.