Родомысл
Шрифт:
'Да... Немало изменилось в жизни полян, после прибытия в эти земли русов', думала Любава. И на людях из рода Лыбеди, это ощутимо отразилось. Особенно за последние три года. Не только потому, что много полезных или диковинных вещей, стали теперь доступными для лыбедчан. Как например: прочные и острые ножи, железные топоры и наконечники, металлические котлы и иглы, красивые платки, разноцветные бусы, удобная посуда... Значительное число семей, теперь были тесно повязаны своей деятельностью и жизнью с русами. И целенаправленно трудились за их товары. Некоторые, подряжались выжигать и поставлять древесный уголь, другие привозили болотную руду, иные - копали солнечный камень (янтарь).
Семья Яруна, долго мутившая воду в общине лыбедчан и так досаждавшая ее отцу и жрецам - вообще пару лет назад, совсем покинула род и перебралась к русам. К вящей радости старейшины Велемира и волхва Борича. Брат Любавы Идар, недавно побывавший в Киеве, рассказывал, что столкнулся на торгу с сыном Яруна Тишилой. И тот, мол самодовольно поведал, что будто бы, после годичной службы в хозяйстве князя и на других городских работах, им выделили хорошую землю, корову, коня, упряжь и зерно. Ну а все остальное, они прикупили сами из своих заработков. Поселили их в веси русов. А когда они рассчитаются с долгами, то придется всего четверть выращенного и добытого отдавать князю, как плату за пользование землей и в счет подати. И еще небольшую долю на нужды общины и церкви отделять, а все остальное останется им.
Баял, что совсем забыли про голод и недород. Дом им поставили односельчане - очень просторный и с печью без дыма. Хвастался, как они многому у русов научились в земледелии и сколько новых вкусных плодов смогут выращивать. И заниматься там можно любым делом. И каждая молодая семья, имеет свое отдельное хозяйство без докучного пригляда старших. В ополчение их никто гнать не станет, а детей зимой - даже грамоте христианский волхв учит. Ну а когда вскорости, они тоже окрестятся, то и право голоса в общине получат, русами станут и подати им уменьшат.
Поначалу, родичи дивились и недоверчиво относились к таким рассказам. Но вскоре убедились, что все правда. И про питательный картофель, и про железный плуг, металлическую косу, удобные телеги, компостные ямы или силосные канавы. И про теплые и бездымные печи. И про то, что конем очень много и быстро вспахать можно. Особенно, когда его в диковинный хомут запрячь... Странно все это было полянам, занимавшимся либо переложным, или подсечно-огневым хозяйством. Летом рубя кусты, стволы или подрезая кору деревьев. А через год или несколько лет - сжигая подготовленный участок. Однако уже, через 3-4 года, поля совсем истощались. Да и землю скородили либо мотыгой, или сохой. А то и вовсе - суковаткой. И упирались всем родом - усилиями людей, либо в лучшем случае, частично использовали быков.
Скот, а особенно волы да коровы - были главным богатством и тягловой силой. Недаром, главными в общине и племени оставались старейшины-волосдари. А бог Велес - символом достатка, благополучия и власти. Почва у рек была мягче и лучше - каждую весну удобряясь илом, но ее было мало. А равнинные лядины, после выпала тоже родили недолго. Твердую же землю степи, глубоко опутанную корнями трав, мотыгой сильно не поднимешь. Сохой или ралом это тоже трудно, особенно если почти нет железа и мало тягла. И опасно там очень - кочевники часто налетают...
Любава, в размышлении пожала плечами - почти все соседние племена признавали, что от русов много пользы. Даже если взять, только хозяйственные выгоды - теперь все окрестные рода, возят свое зерно в Киев не только на продажу.
Про диковинные товары, которые предлагают пришлые - нечего и говорить! Правда, некоторые мужи давно приметили, что боевого оружия чужаки никогда не продают. Ни мечей, ни чеканов, ни сулиц, ни щитов, ни боевых доспехов... Хотя, из того же охотничьего снаряжения или хозяйственных инструментов - выбор на торгу большой. Впрочем, почти никому из местных славян - воинская справа и не нужна. Так как, слишком дорогая. Да и пользоваться тем же мечем, мало кто умеет. А сладить дротик, щит или переделать стрелы - и свои кузнецы могут. Да и топором - можно не только дрова колоть.
Девушка вспомнила осеннюю ярмарку и ее щеки невольно зарделись. Она тогда, впервые побывала в Киеве на торгу вместе с родовичами. Ее там все поражало - глубокие рвы и огромные стены с башнями, которые возводились работниками под управлением греческих зодчих. А поскольку камня было мало, то Любава с удивлением наблюдала, как между деревянными формами насыпается земля, которая трамбуется и поливается известью... И высокий княжеский детинец на горе, произвел на неискушенную отроковицу, сильнейшее впечатление.
У причалов Славуты - теснились десятки челнов и совсем диковинных лодий. Там были драккары и кнорры норманнов, насады и струги славян, корабли булгар и ромеев. А сколько вокруг было людей! Девушка никогда не видела такого многолюдства. Причем, встречались не только представители различных славянских племен, но и люди выглядевшие, и вовсе необычно. Смуглые, низкорослые и узкоглазые степняки, одетые в овчинные безрукавки и бараньи шапки. Черноокие, пышнобородые и темноволосые мусульманские купцы, важно ступавшие в своих цветастых халатах, красных кушаках и повязанных на голове белых рушниках. И сверкавшие яркими красками синих и зеленых плащей чванливые ромеи. И высокие рыжеватые спесивые свеи, облаченные в кольчуги, наборные пояса и железные шлемы - выходцы с сурового Севера. Все это, ей потом объяснил Ян, с которым она случайно познакомилась позже.
У нее просто разбегались глаза и кружилась голова, от окружавшей пестроты и лезущего в уши людского гомона. Любава крепко держалась за руку отца, чтобы не отстать и не потеряться. Ну а на торгу, девушка совсем остолбенела от разнообразия всяческих товаров, заморского узорочья и паволоки...
С пригожим древлянином, она встретилась, когда ее родовичи пошли посмотреть на увлекательную забаву русов. Которая, уже получила широкое признание и среди славян, работавших в граде и его околицах. На широком поле, с его двух концов, находилось по паре столбов с перекладинами. На них были натянуты рыбацкие сети. Две группы парней - одна рубахах, а в другой были юноши с голыми торсами - бегали за каким-то круглым, величиной с голову, кожаным шаром. Люди, стоящие вокруг поля, горячо кричали и свистели, подбадривая своих друзей. Это зрелище, настолько захватило родичей Любавы, что они отвлеклись. И девушка, встретилась глазами с светловолосым и синеглазым юношей, который казалось лишь один из всех окружающих, не смотрел игру. Он обаятельно улыбнулся. И ее, словно что-то толкнуло в сердце...