Родомысл
Шрифт:
Несмотря на все ужасные рассказы, о проклятых соплеменниками людях, навечно изгнанных из своих общин и от которых отступились Боги - Ян, глядя на таких же как он молодых парней, вдруг ощутил прилив жалости. Оказаться выброшенным из рода, без всякой поддержки, да еще отверженным - дико страшно. Это хуже смерти. Такой судьбы и врагу не пожелаешь. Выжить одному - было невозможно. Ведь не только сородичи, но и Боги отворачивались от изгоев. Всякий мог безнаказанно ограбить, убить, обратить в рабство такого человека. Никто не помогал подобным людям. Для других славян, присутствие рядом изгоев - было жестоким оскорблением.
Однако
Привыкшие жить во враждебном окружении изгои - сориентировались первыми. Один из них, что-то крикнул остальным и они, быстро метнулись в узкий пролом. Пробегая мимо Яна, крайний парень благодарно хлопнул его по плечу, а затем дернул за руку - приглашая не мешкая, уходить с ними. Бывшему древлянину, ничего не оставалось, как бежать во след за спасенными людьми. Никто бы из соплеменников не поверил, что все произошедшее - чистая случайность. Последнее, что увидел Ян - был разъяренный взгляд Корня...
К удивлению Яна, изгои не только не бросили его, но и привели к странному сооружению русов - мельнице. И управляющий пустил их внутрь! Немыслимо! Сперва, юноша с опаской знакомился с парнями, но вскоре понял - что они совсем неплохие люди. Несмотря на молодость, уже хлебнувшие горя и много чего повидавшие на своем веку. Самым общительным и разговорчивым оказался юркий Вышата. Он похоже, был главным в этой ватажке. Хотя и уступал по возрасту, росту и стати некоторым своим товарищам. Но видимо эти вещи, были далеко не главными у изгоев. Подобное, было совершенно непривычным для Яна. Расспросив бывшего древлянина о его жизни, Вышата познакомил юношу с другими изгоями.
Двое похожих парней, ожидаемо оказались братьями и были родом из дреговичей. Старший из них, светловолосый двадцатилетний и массивный здоровяк - прозывался Перваком. Его младший, невысокий и стройный брат Смелко, имел более живой нрав. Вышата поведал их невеселую историю. Родители братьев умерли - отец погиб на охоте, а мать застудилась и прохворав две седмицы, уже не встала с ложа. Родичи приютили сирот. Но через несколько лет, когда нужно было приносить кровавую требу богам, чтобы они даровали урожай и приплод скота - волхвы указали на Смелка. Это всех устраивало - за не нужных и бедных родственников, заступиться было некому. Первак, у которого кроме Смелка никого не осталось и которому он был вместо родителей, не стал дожидаться жертвы - и вместе с братом бежал. Родовичи и волхвы прокляли братьев, преступивших волю Богов, противопоставивших себя общине и обрекших единоплеменников на гнев небесных покровителей дреговичей.
Рыжеватый и круглолицый Крук, происходил из вятичей. Он был вынужден бежать из рода, поскольку поднял
Высокий и сильный сероглазый Буслай, был из словен Севера. Весь его род уничтожили или поработили даны. Когда юноша вернулся с охоты, то застал только обугленные головешки на месте своего селения. Родни у него не осталось и ему пришлось полагаться только на себя.
Сам Вышата, вел свой род из сиверян. Рассказав, что невольно уличил старейшину в недалекости. Чего ему не простили. Родных вогнали в долги. Для близких, он стал вроде 'хворого' - из-за которого страдает семья. Поэтому, его собирались продать заезжим булгарам. Что парня, разумеется, не устраивало и он бежал.
– Спаси Бог, что выручил нас Ян - искренне поблагодарил от лица своих товарищей Вышата.
– Да уж, по-глупому влипли. Это Смелко - убеждал всех, что в Киев-граде, нас тронуть не осмелятся. Да и пива с медом, очень хотелось выпить. Вот и нарвались.
Брат Первака, виновато опустил глаза.
– Вообще то, на ярмарках или гулянках в многолюдстве - нам вполне безопасно, - продолжал говорить Вышата.
– Да и в городе днем тоже. Однако вечером, если нет рядом стражи - можно попасться. Не любят нас, считают отверженными татями, проклятыми Богами и людьми.
Ян испытующе, с немым вопросом посмотрел на изгоя. Тот, не отвел взгляда и пожав плечами, сокрушенно проговорил:
– Да, многие среди изгоев, разбоем пробавляются. Да и пленников захватывают, и в рабство чужакам продают. А что делать? Жить то как-то надо. А когда тебя повсюду гонят, травят и норовят убить - поневоле станешь мстить и ожесточишься.
Он покачал головой, отрытым взором смерил Яна и твердо сказал:
– Но среди нас татей нет. Богами клясться не буду. У нас, каждый верит по-своему. Разве что Радогоста вместе почитаем. Однако и тебе друже, думаю теперь к своим ходу нема. Оставайся у нас. Хлопцы хорошие и друг за дружку крепко стоим. Так что не пропадем.
Вышата, неожиданно задорно подмигнул и рассудительно заметил:
– Мы и в Киев пришли не татьбой заниматься, а лучшей доли искать. И знаешь, нам удача уже улыбнулась. Может потому, что никаких грехов за нами нет. Вот на мельнице устроились и хорошо зарабатываем. Да и в Киеве здесь лепота. Много дорог добрым людям открыто.
– Недаром, нас сам князь приметил!
– возбужденно встрял четырнадцатилетний Смелко.
– Ну расскажи ему Вышата.
Тот, пятерней потрепал отрока по голове и довольно улыбнулся.
– Сам князь!
– неверяще спросил Ян.
– Не может быть? Как такое возможно?
– Было дело, - усмехнувшись подтвердил Вышата.
– Конечно, случайно все вышло. А ты думаешь, как мы на мельнице работать стали? Таких ведь как мы - никуда не берут. Слава про нас идет поганая. Никто поручаться не хочет. Да и спроса некому будет держать, коли что произойдет. Уже не говоря о том, что с нами рядом трудиться не желают. Брезгуют. Скорее готовы прикончить.