Родовая магия
Шрифт:
Когда я проснулся, было уже позднее утро понедельника, о чем сообщал большой календарь, висящий на стене рядом с входом. Дуэль у Малфоя и Рона была в субботу, значит, вылезли из Башни мы с Драко воскресным утром, и, следовательно, проспал я больше суток. Чувствовал я себя на редкость хорошо — у меня абсолютно ничего не болело, и я даже не испытывал никаких неприятных ощущений, не считая того, что был зверски голоден. Потянувшись всем телом, я даже негромко застонал от удовольствия, и улыбнулся, еще не открывая глаз. Потянувшись еще раз, я, наконец, открыл глаза, пошарив на тумбочке возле кровати, нашел и надел очки, сел и огляделся. Малфой по-прежнему безмятежно дрых на соседней кровати, невзирая на яркий солнечный свет, заливавший палату. Впрочем, ему действительно в нашем приключении досталось сильнее, чем мне, так что ничего удивительного, что и устал
Кроме нас в палате больше никого не было. Кровать, которую, когда мы пришли, занимал еще какой-то пациент, была теперь пуста. Видимо, его выписали, пока мы отсыпались. Поведя плечами, я едва успел задуматься, имеет ли смысл вылезать из кровати и отправляться на поиски мадам Помфри, как она сама появилась из дверей своего кабинета, лишний раз укрепив мое убеждение в том, что на палате лежат какие-то довольно необычные сигнальные чары, которые сообщают ей о состоянии пациентов. Улыбнувшись, она взмахом палочки установила ширму возле кровати Драко и наложила на нее заглушающее заклятие, чтобы не разбудить спящего, после чего вплотную занялась мной.
В принципе, я уже привык к тому, что почти всякий раз, когда оказывался в Больничном Крыле, подвергался чуть ли не полному магическому обследованию, но сегодня мадам действовала что-то уж очень тщательно, и я с трудом дождался конца осмотра. Ну, в частности, наверное, моему нетерпению немало способствовало внезапно проснувшееся ощущение переполненного мочевого пузыря. Наконец медсестра осталась удовлетворена моим состоянием и отпустила меня в душ. Справив нужду и помывшись, я переоделся в чистую школьную форму, которую, видимо, принес кто-то из моих однокурсников, пока я спал — скорее всего, Гермиона или Джинни, — и вернулся в палату, ожидая, что мадам Помфри назначит мне дальнейшее лечение, режим дня и все такое. Впрочем, требования мадам не были особенно строгими на сей раз — она только попросила, чтобы я не пропускал приемов пищи, и обязательно хорошо высыпался хотя бы в ближайшую неделю. К моему удивлению, прежде чем отпустить меня, медсестра настояла, чтобы я непременно позавтракал, хотя до обеда оставалась пара часов. Несмотря на то, что от голода у меня сосало под ложечкой, завтрак не привел меня в восторг. Тарелка овсянки — а кашу я терпеть не мог, даром что это была чуть ли не единственная еда, которой Дурсли разрешали мне есть вдоволь, а Дадли еще и норовил подкинуть мне свою. Пара тостов с джемом и кофе несколько скрасили огорчение, однако я прекрасно знал, что не больше, чем через час, снова проголодаюсь, и обед придется как нельзя более кстати.
Покончив с едой, я заглянул за ширму к Малфою. Драко перевернулся на спину, но по-прежнему крепко спал, склонив голову к плечу. На стуле возле его кровати лежала аккуратно сложенная слизеринская форма, — тут уже чувствовалась рука Блейз. Против воли я ощутил раздражение, хотя и понимал всю абсурдность этого. Ну как, при всем желании, она могла проникнуть в Гриффиндорскую Башню и достать мои вещи? Да и потом, это же просто смешно — для таких дел существуют друзья-товарищи, так всегда было… В общем, я оставил Малфоя досыпать, а сам решил наведаться в помещения своего факультета, — все равно на Зелья я, мягко говоря, не успел: сдвоенная пара через полчаса закончится. А так смогу хотя бы написать эссе по чарам, которым собирался заняться в субботу вечером, но не смог в силу известных обстоятельств. Конечно, Флитвик поймет, и вряд ли снимет баллы — это вам не Снейп, в конце концов, тому только дай повод… Однако отставать не хотелось, равно как и пользоваться своим «особым положением».
В гостиной факультета было пусто, не считая греющегося на солнышке Живоглота, примостившегося на подоконнике. Я погладил гермиониного кота, почесал за ушком, от чего он размурчался как паровоз, и отправился в общую спальню, чтобы отыскать свою сумку и заняться наконец уроками. На кровати меня поджидал сюрприз в виде аккуратно сложенной мантии-невидимки, которая по моим расчетам должна была остаться во дворе Обсерватори, там, куда отшвырнул ее в бешенстве Малфой, обнаружив мое присутствие. Видно, кто-то из тех, кто был там, подобрал ее и вернул мне — интересно, Рон или Дамблдор? Судя по тому, что Рон рухнул в обморок, наверное, все-таки Дамблдор… а хотя нет, я тут же вспомнил, как Рон подобрал мою мантию еще до того, как идти за директором. Значит, все-таки он.
При мысли о Роне я испытывал смешанные чувства — раздражения, гнева и сочувствия. С одной стороны, ему, конечно, было плохо. Представив себе, что произошло бы со мной, если бы из-за
При этой мысли я нахмурился. Странное дело… может, это всего лишь мое воображение — не я мог бы поклясться, что я каким-то странным образом ПОЧУВСТВОВАЛ Малфоя — всего на мгновение, но я будто ощутил его присутствие, и не здесь, а в больничном крыле — его затуманенное сном сознание, ощущение спокойствия, просто само его… наличие. Это было сродни взгляду на карту Мародеров, но только видел я не весь замок, а лишь палату Больничного крыла, а вместо безликой точки с надписью — бледного юношу на кровати, спящего теперь в несколько иной позе, чем когда я уходил: одна рука поверх одеяла на груди, вторая запрокинута за голову. Я с трудом удержался от того, чтобы побежать в больницу и проверить так ли это.
Уговаривая себя, что у меня просто разыгралось воображение, я не спеша вытащил сумку, достал учебник по чарам, чистый пергамент, чернильницу и перо, и, держа все это в руках, спустился в гостиную. Мантию-невидимку я сложил и засунул в карман сумки, которую тоже прихватил с собой на всякий случай. Уютно устроившись за столиком у окна, я, прежде чем начать работу, еще минут пять гладил Живоглота, от чего котяра совсем разомлел, и смотрел на меня преданными обожающими глазами. Хмыкнув, я подмигнул ему, и взялся наконец за эссе. Чары всегда удавались мне неплохо, ну, по крайней мере, легче Трансфигурации. Возникали, правда, пару раз трудности, но вызваны они скорее были ленью, чем отсутствием способностей. Ничего такого, что нельзя было преодолеть упорной практикой и тренировкой — вспомнить только ту историю с Манящими чарами на четвертом курсе. Теперь кажется смешным, что элементарное Акцио вызывало такие проблемы…
За предыдущий год я неплохо развил в себе усидчивость, а теперь, когда понял, что отчасти Гермиона права, и упорная учеба действительно приносит плоды, старался ею не пренебрегать. Стоило вспомнить первое «превосходно» по зельям! А ведь чем лучше будут у меня оценки, тем больше шансов поступить в школу авроров… не говоря уже о том, что никогда не знаешь, что может пригодиться в борьбе с Волдемортом. Да и другие приключения… никогда не любил «Бомбарду» — грязно, опасно, можно ненароком зацепить кого-нибудь… А поди-ж ты, если бы я ее не знал, фигушки мы с Малфоем вчера выбрались бы из Башни. Хотя, черт его знает, Малфой-то, наверное, придумал бы что-нибудь «родовое», или, на худой конец, черномагическое…
Мысли и воспоминания лениво прокручивались у меня в голове, занимая лишь часть моего внимания. Как-то отстраненно размышляя обо всем этом, я открыл учебник, и даже успел переписать пару абзацев, соответствующих теме эссе. Прочитав написанное, я поморщился: надо бы добавить какие-то свои комментарии, а не просто переписывать текст. Я погрыз кончик пера, сплюнул отщепившуюся пушинку, состроил рожу насмешливо уставившемуся на меня Живоглоту, и, сформировав в голове фразу, принялся старательно записывать ее на пергамент. Работалось на удивление легко, нужные кусочки текста в учебнике, казалось, находились сами, а комментарии придумывались складные и точные. Я даже заподозрил, а не вмешалась ли в дело моя Родовая Магия? Кажется, под влиянием Малфоя в башне она несколько оживилась… Я хмыкнул. Раньше, отчасти еще и из-за Рона, я чувствовал себя неловко — проявления Родовой Магии казались мне еще одним знаком моей необычности, которая причиняла мне столько неприятностей. Теперь, узнав от Драко, что я унаследовал ее вполне законно, своим чередом, я как-то перестал стесняться, и поймал себя на том, что сравниваю ее со своими способностями в квиддиче. Ну да, я летаю лучше, просто потому что могу, и все. Так же и с этим… В общем, на эссе мне понадобился час — небывалое дело. Раньше с такой скоростью могла работать только Гермиона. Я отложил пергамент, убрал учебник и перо с чернильницей, и решил, раз уж у меня оставалось немного времени до обеда, почитать еще и сегодняшнюю тему по Травологии. Вообще-то, я ее уже читал дважды, поскольку мы уже третий урок сидели на одном и том же, но освежить в памяти текст учебника не помешает.