Родственники

Панаев Иван Иванович

–  Ах, если бы теперь, душенька, стаканчик брусничной водицы выпить!
– и зашевелил губами и языком.

–  Вставайте же!
– вскрикнула, задыхаясь, Агафья Васильевна, выведенная из терпения, - проснитесь, опомнитесь… скорее, скорее…

Ардальон Игнатьич, испуганный, вскочил с дивана, протирая глаза:

–  Что такое, матушка? пожар?

Агафья Васильевна горько улыбнулась, обозрев супруга с ног до головы.

–  Вы скоро совсем одуреете от сна. Что ж вы, очнулись наконец? Можете вы понимать-то, что вам

будут говорить, или нет?

–  А что такое?

–  Что? Вы ничего не знаете и знать не хотите! Без меня вы пропали бы; я за вас должна входить во все: расправляться с людьми, смотреть за всем хозяйством, ездить в поля, бегать в анбары, терпеть оскорбление от какого-нибудь подлеца Брыкалова, - и вы хоть бы раз вступились за беззащитную женщину, за жену!.. Ну, да уж моих сил не станет,

–  я скоро все брошу, это я вам говорю в последний раз… Впрочем, теперь не в этом дело…

Знаете ли вы, например, кто приехал сюда?

–  К нам?

–  Не беспокойтесь, не к нам. Кто станет ездить к нам? Вы не умели заслужить ничьей любви, ничьего уважения. Вас никто, ни посторонние, ни родные, в грош не ставят, - вы…

–  Да кто приехал? к кому?
– бормотал робко смущенный супруг, в недоумении почесывая свою лысину.

–  Ваш родной племянник, Сергей Александрыч… Слышите ли вы? Сергей

Александрыч? Он изволил прокатить сейчас мимо нашего дома и не удостоил даже взглянуть на наши окна. Теперь он у вашей милой и доброй сестрицы, у Олимпиады

Игнатьевны… Видно, эта подлая притворщица чем-нибудь особенно умела заслужить его любовь и уважение, - заметьте, он к ней к первой является с визитом… Впрочем, и не мудрено… У нее в доме есть недурная приманка для молодых людей. Наташа девочка смазливенькая и к тому же умеет делать глазки… Что за беда, что двоюродный братец!

Нынче все позволено. Двоюродные братья женятся же у немцев на двоюродных сестрах, а в Париже и на родных сестрах давно женятся. Он же ведь прямехонько из Парижа…

Только слушайте, я заранее объявляю вам, Ардальон Игнатьич, если между вашим племянничком и племянницей заведутся какие-нибудь шашни, в чем я не сомневаюсь, - я пяти минут не остаюсь здесь. У меня три дочери невесты, девушки нравственно воспитанные, с благородными чувствами. Я не потерплю никакого скандала и, в случае крайности, сама все лично объясню губернатору и буду просить его защиты.

Агафья Васильевна так много наговорила ему, что Ардальон Игнатьич решительно стал в тупик. "Да что объяснять губернатору-то?" - подумал он.

–  Ну что ж вы молчите?
– вскрикнула Агафья Васильевна.

–  Я… ничего, - отвечал Ардальон Игнатьич.

–  Так вас не трогает, что ваш родной племянник пренебрегает вами, знать вас не хочет?

–  Отчего?
– спросил удивленный Ардальон Игнатьич.
– Почему вы это знаете?

–  Чтобы понять это, кажется, не нужно много иметь тут, - Агафья Васильевна ткнула

себе в лоб, - вы старший в их роде - следовательно, к вам он должен питать особую аттенцию, должен почитать вас вместо отца, а он преспокойно проезжает мимо вашего дома, как мимо дома постороннего. Это явно показывает, что он и не заботится о вас.

–  Да он еще будет.

–  Вы мне жалки! Вы человек без амбиции!..
– вскрикнула Агафья Васильевна, всплеснув руками.
– Вам ничего в голову не вобьешь. Неужели вы не понимаете, что он к вам к первому должен приехать? Коли вы сносите спокойно от всех афронты, - так я-то не могу и не хочу сносить их! Понимаете ли вы? я уж и без того слишком много терпела от ваших родных.

Произнеся это, Агафья Васильевна вышла из кабинета своего супруга, с гневом захлопнув дверь за собою. Ардальон Игнатьич в беспокойстве прошелся по комнате, заложив руки назад, и потом опустился в кресла, сказав самому себе:

–  Жена права: ему бы, действительно, надо было мне первому сделать визит…

Между тем как Агафья Васильевна вела разговор с супругом, ее наперсница

Стешка, весьма краснощекая и здоровая девка, прибежала на двор к Олимпиаде

Игнатьевне, чтобы собрать поподробнее сведения о приезжих от Петровича, который за нею сильно ухаживал.

Стешка в тот же вечер все слышанное от Петровича передала барыне.

На другой день Сергей Александрыч явился к своему дядюшке. К совершенному изумлению доброго Ардальона Игнатьича, Агафья Васильевна, несмотря на резкий отзыв свой об Сергее Александрыче, приняла его с почетом и угощала на убой. Домашним вареньям, соленьям, настойкам, наливкам и водянкам не было конца. Старшая из дочерей

Агафьи Васильевны, Любаша, по ее приказанию, после завтрака пропела перед братцем русский романс, а две меньшие - Икочка и Зиночка, протанцевали танец с шалью. Затем принесены были два ковра домашней фабрики и разостланы в гостиной. Один из этих ковров Агафья Васильевна подарила Сергею Александрычу и заметила со слезами, что она никого еще из родственников своих не любила, не уважала так, как его, потому что ей известны прекрасные и редкие качества души его… Прогостив трое суток в селе

Брюхатове, Сергей Александрыч отправился к себе в Сергиевское.

Вскоре за тем, по его просьбе, переехала туда и Олимпиада Игнатьевна на все лето и со всем семейством, потому что дом ее, пришедший в ветхость, требовал значительных и немедленных поправок.

Слухи о приезде Сергея Александрыча быстро распространились по всей губернии.

Толки о нем и его приятеле надолго заняли всех, не исключая самого начальника губернии. Все родственники Сергея Александрыча, близкие и дальние, даже и такие, которые по нескольку лет не выезжали из своих деревень, пришли в волнение. И допотопные колымаги и тарантасы различных форм и величин потянулись по дороге к