Родственные души

Борн Холли

Как ни странно, мне тут нравилось. Ярко-фиолетовые стены украшены черно-белыми фотографиями знаменитых музыкантов. Когда-то белый потолок пожелтел от сигаретного дыма. Но больше всего я любила бар. Владелец, как истинный рок-н-ролльщик, настоял на том, чтобы все напитки, которые можно продавать на розлив, отмеряли с помощью дозаторов, в том числе и вино. У него имелся и особенный дозатор, с помощью которого в этом клубе наливали двести пятьдесят миллилитров розового вина. Это было немного грубо, но придавало заведению характер, что для нашего стандартного городка было еще большей

редкостью, чем получить в ресторане стейк с кровью.

Мы с девочками протиснулись через толпу к бару. Я локтями расчистила себе дорогу к самой стойке и наклонилась вперед, чтобы привлечь внимание бармена.

– Чего желаете?! – прокричал он сквозь громкий хеви-метал, вырывающийся из колонок.

Я подняла руку:

– Четыре бокала двойного темного рома с диетической колой, пожалуйста. – И добавила: – Со льдом.

Становилось жарко, я начала обмахивать лицо.

Я ждала и наблюдала за болтающей Лиззи. Эта девчонка знала всех. Металась от одной компашки к другой, как колибри, которую привлекали слухи, а не нектар. Думаю, она расспрашивала о новой группе и загадочном гитаристе. Лиззи нравилось знать обо всем. Она говорила, что таким образом готовится к своему будущему.

Бармен передал мне напитки. Я кинула ему десяти – и пятидолларовую купюры и аккуратно взяла стаканы. Потом пробралась к подругам, которые заняли местечко поближе к сцене.

– Что я пропустила? – отдавая девчонкам напитки, попыталась перекричать я музыку.

– Спасибо! – забирая стакан, крикнула в ответ Лиззи. – Ни за что не угадаешь! У меня есть самая лучшая сплетня о Ное.

– Кто такой Ной? – сделав довольно большой глоток, спросила я.

Она прокричала что-то в ответ, но я не расслышала:

– Что?

Я придвинулась ближе.

– Ной. Тот самый красивый гитарист.

Я кивнула. Значит, его зовут Ной.

Лиззи подозвала нас поближе.

– Я тут узнала! – Лиззи пыталась театрально шептать, но на самом деле все равно почти кричала. – Рейчел рассказала, что он живет один, с тех пор как родители выгнали его.

– Правда? – спросила Аманда, широко распахнув глаза, словно Лиззи назвала его тритоном или кем-то еще.

И та кивнула со всей серьезностью:

– Видимо, он очень им досаждал и сильно напортачил. Он переехал сюда два года назад, и у него диагностировали депрессию. Но он отказался ходить к психологу и, вероятно, вместо этого запил и начал перебирать девчонок. Судя по всему, он тот еще кобель. Настоящий плохиш.

Рут с Амандой стояли с жалостливыми лицами, а я усмехнулась – так банально.

– Судя по всему, после того как его приняли в группу, он исправился. Музыка помогает ему чувствовать себя лучше.

– Ого, – сказала Аманда, – похоже, ему так сложно.

Рут согласилась:

– И не говори. Как же ему было тяжело! Держу пари, ему нужна подходящая девушка, которая придаст ему уверенности. Подставит плечо, чтобы поплакаться. Та, которой он сможет довериться и на которую сможет рассчитывать.

Мы стояли молча. Каждая из подруг думала, что именно она та удивительная девушка, способная решить все его проблемы.

Мы допили коктейли, и Рут отправилась за добавкой,

оставив нас стеречь место. Становилось слишком людно и очень жарко. Я почувствовала, что под челкой кожа покрылась испариной. Прекрасно. Хоть мы и находились в задних рядах, но лишь в нескольких метрах от центра зала. И с нашего места было прекрасно видно сцену. Поэтому мы не сходили с него, даже когда еще больше людей попыталось протиснуться на танцпол. Рут вернулась с напитками, и я снова посмотрела на часы: без двух десять. Группа начнет играть в любой момент. Зрители усиленно толкались, чтобы найти местечко получше. А какие-то идиоты начали выплескивать пиво в толпу. Оно портило укладку на головах девушек. Раздался свист.

Свет погас, и все заулюлюкали и закричали. Я увидела, как на сцену проскользнули тени. И тут на меня сзади нахлынула огромная волна. Меня сбили с ног и протащили почти полметра. Я сжала пальцы в балетках, опасаясь их потерять, и слегка запаниковала, когда поняла, что мы с девочками разделились. Покрутила головой и увидела где-то позади себя Лиззи. Она улыбалась, взволнованно ожидая начала концерта. Я улыбнулась в ответ. Вдруг на сцене зажглись огни, стремительно освещая группу ярко-белым светом. Из колонок загремела музыка. А у меня перехватило дыхание.

Звук стал резким, и моя голова отяжелела от спертого воздуха. Я попыталась вдохнуть, но кислород не проникал в легкие. Ноги подогнулись, и я почувствовала, как толпа толкнула меня вперед. С трудом удержавшись на ногах, я хваталась за людей, чтобы устоять, и при этом старалась применить технику, которой меня учили на терапии.

«Ты не умираешь, – твердила я себе. – У тебя просто паническая атака. Ты не умрешь».

Но я не верила себе. Все было хуже, чем обычно. Мои легкие горели, а взгляд затуманился.

– Помогите, – жалобно проскрипела я, надеясь, что кто-нибудь меня услышит.

Но никто не помог. Я снова попыталась вздохнуть. Ничего не получилось. Паника распространялась по телу как цунами… Мне надо выйти. Я умру!

Собрав последние силы, я постаралась выбраться из толпы. Сквозь шум в ушах до меня доносились крики. Подруг не было видно. Я вообще ничего не видела. Все вокруг потемнело.

«Просто дыши!» – приказывала я себе.

Но не получалось. Я продолжала судорожно глотать воздух. Казалось, что легкие взорвутся.

«Я тону. Тону без воды».

И тут я поскользнулась на разлитом пиве. Жжение в легких распространилось по всем органам. А затем я сдалась. Я смутно слышала громкие аккорды, раздающиеся из колонок. Потом все потемнело и наконец стало тихо.

Глава 3

БОЛЬ. ЖЖЕНИЕ. Меня все еще окружала темнота, но безмятежная тишина пропала.

– Она моргает, – услышала я.

Слова прозвучали так, будто я находилась под водой.

Жжение снова заполнило мои легкие. Оно причиняло сильную боль. Надо от него избавиться. И я открыла глаза. Я лежала на спине. «Так дело не пойдет». Из последних сил я перевернулась на бок. И как раз вовремя – меня вырвало. Я рыгала и давилась. Кислый вкус переваренного рома и колы обжигал горло.