Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I
Шрифт:
Локк бросил быстрый взгляд на снежный бугор, под которым находилась Большая кабина, и убедился, что трубы перископа там действительно нет.
— Тогда постарайся понять. Мы стоим под дверью Большой кабины, в десятке метров от тебя. Стучим не меньше часа, а ты молишься по радио Терезе Лиможской вместо того, чтобы открыть дверь. С нами Генрих. Он тяжело заболел. Понял ты наконец?
— Понял, — невнятно прозвучало в наушниках.
Прошло еще несколько минут. Наконец за дверью в глубине коридора послышалось движение. Доктор крадучись поднимался по лестнице. Не дойдя до самого
Локк зло откашлялся.
— Кто там? — донеслось из-за двери.
— Доктор, ваши предосторожности бесспорно хороши, — крикнул Стонор. — Но всему должна быть граница. Открывайте.
За дверью послышалась возня. Доктор разбирал баррикаду. Потом звякнули засовы. Дверь дрогнула и чуть приоткрылась.
В образовавшейся щели блеснули очки доктора.
Локк, стоявший возле двери, толкнул ее плечом. Дверь распахнулась. Ослепленный солнцем и блеском снега, доктор, щурясь, отступал в глубину коридора, выставив перед собой длинную стальную острогу. Из карманов его халата торчали рукоятки пистолетов. За пояс был заткнут широкий нож.
— Нет, вы посмотрите на него! — воскликнул Локк, на всякий случай выставляя вперед палку, чтобы отразить возможный удар остроги.
— Боже мой, Фред, дорогой! — воскликнул Жиро, отбрасывая острогу и раскрывая объятия.
— Легче на поворотах, Красная Шапочка! — предупредил Локк. — Целоваться будем после, а сейчас помоги втащить Генриха. Он парализован.
После завтрака собрались на «военный совет».
— Сейчас главное — исчезновение Латикайнена и болезнь Ковальского, — сказал Стонор. — Это вещи реальные. И о них мы должны подумать прежде всего. Каковы ваши соображения?
— Надо сообщить по радио об исчезновении Тойво и просить помощи, — предложил Локк. — До ее прибытия самим продолжать поиски в лабиринте.
— В первой части твое предложение нереально, Фред, — возразил Стонор. — Никто сейчас не пошлет самолета в Антарктику. Кроме того, у нас не хватит сил приготовить посадочную площадку для тяжелого самолета. Не забывай, что нас забросили сюда вертолетами. Что же касается поисков Тойво в лабиринте — я… пожалуй, считаю их бесполезными. Генрих, до того как он потерял сознание, осмотрел верхнюю часть лабиринта. Мы с Расселом обследовали нижнюю. В лабиринте Тойво, по-видимому, нет. Он не мог уйти один далеко от входа. Я предполагаю другое: Тойво возвратился, когда Генрих был в лабиринте. Обнаружив, что пещера пуста, а радио не работает, он попытался еще до прекращения пурги добраться до Большой кабины. Ведь он геолог: естественно, что он хотел скорее сообщить нам о месторождении… Тропу замело, он заблудился…
— Тойво — финн и, с его северной рассудительностью, пожалуй, не способен на такую выходку, — возразил доктор.
— Мне это тоже кажется маловероятным, — заметил Локк. — Нет никаких доказательств, что он выходил из пещеры.
— Следы у входа. Мы с Джеком видели их.
Локк с сомнением покачал головой.
— Твое мнение, Генрих? — спросил Стонор.
— Не… знаю… — с трудом ворочая языком, прошептал поляк. — Я помню все… смутно… Какая-то… завеса… тут. — Он коснулся здоровой рукой лба. —
— Это пройдет, — поспешно сказал доктор.
— Возможно… Не знаю… Тойво был… хорошим товарищем…
Наступило молчание.
— Есть еще одна вполне реальная вещь, — сказал вдруг Рассел. — Таинственные аборигены Земли Королевы Мод.
— Но, Джек, — перебил Стонор, — неужели и ты?..
— Да. Разорванный и отброшенный далеко от места разрыва шнур и исчезнувший перископ — вещи реальные. Они не могут быть проделкой «призраков», о которых твердит доктор. И даже пингвины, если бы им вздумалось навестить нас, едва ли были бы способны на такое…
— Шнур мог лопнуть сам от сильного натяжения. Ведь, поднимаясь по крутым участкам лабиринта, мы держались за него.
— Допустим, хотя тогда мы обязательно заметили бы момент обрыва. А перископ?
— Они утащили его, это ясно, как диагноз насморка, — сказал доктор. — Всю ночь они бродили вокруг Большой кабины и возились возле дверей. Это была ужасная ночь.
— Ну все-таки, кто «они»? — с раздражением спросил Стонор. — Вы, доктор, даже не можете описать, как они выглядят.
— Разумеется, я не смог разглядеть их как следует. В перископ были видны только тени. Не забывайте, что сильно мело. Но я хорошо слышал удары в дверь. Когда они приближались к двери, она даже изнутри начинала светиться.
— Светиться?
— Да, фиолетовым светом.
— Это очень странно, — заметил Локк. — Значит, у нас были одинаковые галлюцинации. В Ледяной пещере мы с Генрихом тоже видели фиолетовое свечение. Я даже хотел стрелять…
— Ты хотел стрелять и в меня с Джеком, когда мы возвратились, — перебил Стонор. — Это доказывает лишь то, что у всех нас не в порядке нервы.
— Это доказывает, что возле нашей зимовки происходит нечто такое, чего мы пока не в состоянии понять, — тихо сказал Рассел. — Непонятное нельзя сбрасывать со счетов.
— Что же ты предлагаешь, Джек?
— Выход один. Мы столкнулись с явлениями, которых не можем объяснить, обнаружили лабиринт, который не сможем до конца исследовать. При неясных обстоятельствах исчез наш товарищ. Выход один, Ральф. Надо связаться с советской станцией. Она недалеко. У них есть самолет.
— Никогда! — закричал Стонор. — Никогда! Просить помощи у советских ученых! Ты забыл, что мы нашли месторождение урана. Все что угодно, но не это.
— Постойте, Стонор, — поднял голову доктор. — Наш уважаемый ловец метеоров прав. У русских хороший врач. Вдвоем мы могли бы быстрее помочь Генриху. А об уране им совсем необязательно рассказывать.
— Нет, — твердо повторил Стонор. — Забудьте об этой идее. В случае организации совместных поисков им пришлось бы показать лабиринт. А там тоже уран. Нет, уж лучше просить помощи с континента…
— Стоит нам попросить помощи, Ральф, как первыми тут появятся именно русские, — насмешливо улыбнулся Локк. — Они ближе всех. Парни отзывчивые и… смельчаки, черт побери.
— Значит, будем выкручиваться сами, — запальчиво бросил Стонор.
Снова воцарилось молчание.
— Каков же план действий? — спросил наконец Локк.