Рок-4 Дорога в Эсхатон

Миловзоров Борис

– Много?

– В данном случае недели три. Так вот, прибываю я на солнце и говорю, здравствуй, Друг, давно тебя не видел, соскучился. А он для встречи может быть, с другого конца вселенной пришёл, хорошо ли получится?

– Да, нездорово. Пап, а я с Другом смогу общаться?

– Ну и вопрос! Думаешь, я на него ответить могу? Теоретически в тебе есть часть от части Друга, которая мне досталась при общении с ним, но даёт ли она тебе право на, скажем так, дружбу, я не знаю. Жизнь покажет, сынок, ответы придут.

– Или не придут?

–

Или не придут. Ну, что, двинемся дальше или спать пойдём?

– Ну, уж нет, какой теперь сон?!

*****

Спать они легли далеко за полночь, поэтому неудивительно, что Артём, которого Проквуст утром еле добудился, в машине тут же сладко уснул. Георг спокойно и без лишних вопросов добрался до знакомого холма и подогнал машину ближе к кустам, почти под крону сосны, с которой прошлый раз разговаривал. Он вышел, тихо прикрыл дверцу машины и осмотрелся. Судя по ощущениям, его прежнее пребывание здесь никого не обеспокоило, да и посторонних следов на тонком слое дорожной пыли не нашлось. Проквуст повеселел, это хорошее начало. Он подошёл к сосне, положил на ствол обе ладони и погрел его своим огнем.

– Ты уж не подведи и на этот раз, - зашептал он, - ладно?

– Пап, ты чего с деревом обнимаешься?

– Не обнимаюсь, а договариваюсь.

– Как это?
– удивился Артём.

– Откуда я знаю?! Попросил вежливо, и всё.

– Ты что, всерьёз думаешь, что сосна тебя слышит?

Проквуст улыбнулся и пожал плечами.

– Эх, молодость, всё-то ей по полочкам разложи. Тебе что, жалко?

– Да, нет, пожалуйста, - засмущался сын, - просто странно как-то.

– А то, что я тебе вчера рассказывал, не странно?

– Сдаюсь! Готов сыграть с сосной в шахматы.

– Зря шутишь. Ты, например, знаешь, что в слоях пространства дольше всего из живого остаются деревья?

– Да?! Ничего себе! А почему?

– Знаешь, сынок, поищи на некоторые вопросы ответы самостоятельно, ладно? Будет чем заняться в жизни. Давай-ка, хватай с заднего сидения свой рюкзак и держи меня за руку, нечего время терять.

Они вышли на площадку призрачного Баальбека. Он огляделся, здесь ничего не изменилось, да и меняется ли здесь что-то? На Артёма пространственный переход произвел впечатление, он крепко вцепился в руку отца и изумленно смотрел по сторонам.

– Здорово! Пап, это что?

– Скорее где.

– И где?

– Где-то между параллельными мирами, сынок.

– Здорово! А как это место называется?

– Давай будем звать его туманной площадкой.

– Здорово!
– прошептал Артём в очередной раз.

– Артём!

– Что?

– Перестань повторять одно и то же слово!

– А, извини. Пап, значит, это Баальбек?

– Скорее его пространственная тень.

– Как это, тень?

– Сын, нет у меня на всё ответов! Ну, что, идем дальше?

– Пап, подожди, видишь, там, на колонне надпись.

– Надпись? Я ничего

не вижу.

– Зато, я вижу. Пап, я быстро, посмотрю и назад!
– крикнул Артём уже на бегу.

– Вот мальчишка, - проворчал Георг, глядя вслед. Делать было нечего и он направился за сыном.

Только теперь Проквуст заметил, что колонны стоят не на краю храмовой площадки, как в 'нормальном' Баальбеке, а посредине и почему-то не имеют нижних постаментов, буквально вырастая из каменных блоков. Артём уже стоял возле крайней левой колонны и водил пальцем слева направо, видимо вычитывая какой-то текст. Георг уже удивился: что мог здесь читать его сын?! Он подошёл и с изумлением уставился на выбитые на колонне строчки клинописи. В голове щёлкнуло: текст, язык шумерский.

– Пап, помоги, я не вполне понимаю смысла.

– Что значит, не вполне?! ... Артём, тебе доступен смысл этих слов?!

– Да, - сын оглянулся на отца и виновато улыбнулся.

– И ты все эти годы молчал?!

– Угу. Это мой секрет. Особенный кайф был в школе: всегда отличные отметки.

– Артём, но откуда в тебе это?!

– Это мне дракон подарок сделал. Я нашу встречу смутно помню, но слова об обещании подарка ясно помню. И ещё помню свою обиду, за то, что он этого обещания не выполнил. Уже много позже я понял, почему понимаю разные языки и даже ирийский, хоравский, арианский и межгалактический.

– Ого! Ну, Чар!
– усмехнулся Проквуст.
– Со мною он не был таким щедрым, некоторые языки пришлось самому добывать. А я-то тебя ирийскому языку обучаю, успехам твоим радуюсь!

– Так ведь приятно поболтать на родном языке?

– Приятно, только дураком теперь себя чувствую. Кстати, сын, но как же ты умудрился не проболтаться и даже вида не показать, а?!

– Не знаю, пап, прикольно было. Это же мой подарок, правильно?

– Ну, конечно.

– Вот я его и приберёг себе. Ты уж прости.

– Прощаю, - усмехнулся Проквуст.
– Так что тебе в тексте не понятно?

Артём повернулся к тексту.

– Здесь написано: 'Только люди допускаются за эти колонны. Только чтящий Ахура-Мазду способен словом творить дело и поразить приспешников Ангра-Маиньи'. Пап, о ком здесь речь?

– Я кое-что почитал об огнепоклонниках. Насколько я помню, Ахура-Мазда это главный бог шумеров и его проповедовал Заратуштра, а Ангра-Маинья - типа демона зла.

– Теперь понятно, - Артём собрался шагнуть мимо колонн.

– Стой!
– строго крикнул Проквуст.
– Запомни, спешка нужна при....

– Пап, я понял, жду.

Георг закрыл глаза и мысленно выплеснул из себя волну света. Она пронеслась через колонны, попрыгала над беспорядочно лежащими каменными глыбами и большими осколками колонн и утонула в окружающем тумане. Вроде бы опасности нет. Проквуст открыл глаза и с удивлением встретил восторженный взгляд сына.

– Пап, ну, ты гигант!

– Ты что-то видел?

– А то! Ты как полыхнул голубым светом, он как рванет вперед! Супер!