Рок-4 Дорога в Эсхатон

Миловзоров Борис

– Они дружно рассмеялись. Артём подошёл и поцеловал мать в щёку.

– Мамочка, прости, мне пора.

– Понимаю, спасибо, что навестил. Ты надолго уйдёшь?

– Возможно, на пару месяцев. Похоже, мне предстоит длительное путешествие по внутреннему миру.

– Это не очень опасно?

– Мам, ты же знаешь, пазузу разогнали всех нагов, - бодро заверил мать Артём, хотя про себя подумал, что, может быть, у него завтра объявятся и другие враги.

– Ой, сынок, чуть не забыла!
– спохватилась Елена.
– Вот, - она кивнула на чемоданчик у стола, - это тебе Пилевич просил передать.

– Неужели успел?!

– Что успел?

– Это, мама, убойное оружие против нагов!
– заявил Артём, вытаскивая из чемоданчика

пистолет с необычно длинным стволом и большим набалдашником вместо затвора, повертел в руках, бережно вернул на место.
– Оно стреляет тем же материалом, что и пазузу.
– Артём хлопнул крышкой и взялся за ручку чемоданчика.
– Всё-таки успел вовремя! Передай ему от меня поклон и большое спасибо.

– Передам, сынок, только скажи, а Станислав Львович уже испытал это оружие?

– Нет, испытать мне придётся, если нагов на пути встречу.

– Но....

– Мам, наги мне уже не страшны, ты же знаешь, и пистолет не мне нужен, а людям. Понимаешь?

– Понимаю, - Елена всхлипнула, обняла сына, поцеловала.
– Тёма, пожалуйста, останься живым и невредимым, а помолюсь за тебя.

Артём кивнул и попятился к выходу, не смея сразу повернуться и уйти.

– Иди сынок, - сказала мать, улыбнувшись, и перекрестила.

Артём оставил меч и чемоданчик с пистолетами в библиотеке, на нижней полке пустующего шкафа. Выйдя из библиотеки, он замкнул дверь и, закрыв глаза, просканировал вокруг себя местность. Никого. Он спокойно вернулся в гостевые хоромы и лёг спать. Артём думал, что тревожный день лишит его сна, но, едва закрыв глаза, уснул. Утром его разбудил Перята и предложил помочь одеться, но Артём вновь выпроводил его за дверь. 'Вот ещё, - ворчал он, разглядывая разноцветную одежду в шкафу, - я и сам справлюсь'. Он неприязненно оглянулся на вчерашнюю одежду, она была, наверное, красивой по здешним нормам, но не очень удобной, особенно, порты из толстой ткани и сапоги с неуклюжими подошвами. Всё это ему не годилось. Перебрав несколько вешалок с портами, он выбрал самые лёгкие, хотя и несколько мрачного темно-коричневого цвета. Примерил. Они сели плотно, на коленях не пузырились и движений не стесняли. Натянув присмотренные заранее лёгкие сапоги, притопнул ногой, сделал несколько выпадов. Не кимоно, конечно, но за спортивный костюм сойдёт. Сверху накинул длинную, до колена белую рубаху с мелкими красно-жёлтыми узорами по вороту, плечам и внизу по краю узорами. Посмотрелся в зеркало и довольно кивнул, было не только удобно, но даже в тон. Подумав, Артём накинул сверху вчерашний нарядный кафтан и надел шапку, дабы подчеркнуть торжественность. На выходе писарь критически осмотрел Артёма снизу доверху, чуть поморщился.

– Что, Перята, лицо морщишь, не по протоколу?

Писарь вздохнул.

– Зато удобно?
– неожиданно дружелюбно спросил он.

– Вполне, - улыбнулся Артём.

Они спустились на первый этаж, где в столовой дымилась каша. Румяная повариха радушно заулыбалась.

– Что испить изволите, княжич, молочка, кваску или травяного отвара сладкого?

– Кипятка мне налей, пожалуйста.

У поварихи вытянулось лицо.

– Ну!
– поторопил её писарь.
– Исполняй!

Артём съел несколько ложек каши, затем кинул в кружку прихваченный из своих припасов пакетик с кофе, вода густо зачернела, испустив из себя аромат кофе. Писарь настороженно повёл носом.

– Это кофе.

– А, слышал, - облегчённо заулыбался Перята.
– И впрямь, духовито.

Перята поклонился у выхода из гостевых хором и проводил Артёма сочувственным взглядом, он понимал, что необычный, но добрый княжич попал в тяжёлое положение, так как теперь поединков не избежать, об этом шептались не только среди челяди, но и во всём городе.

Артём спокойно прошёл по пустынному двору и подошёл к входу в терем, стражники у входа отсалютовали ему копьями и вновь застыли с каменными лицами. Едва он вошёл, стих многоголосый

гомон. Вдоль стен толпилось так много людей, что воздух казался спёртым, несмотря на высоту и размеры круглого зала. Сколько их здесь, человек сто? И все без исключения вглядывались в Артёма, кто-то с любопытством, кто-то с напряжением, кто-то с неприязнью, он физически ощущал эти взгляды. Вадимир сидел на троне, рядом стоял его посох. Слева от него на трёх стульях с резными спинками восседали три человека в парадных княжеских одеяниях. Артём поискал глазами зелейника и нашёл его за троном сына. Артём внутренне вспомнил, как входил сюда с отцом и решил, что будет говорить и поступать так, как это бы делал Гора. Сразу прошла робость, он, не колеблясь, прошёл в центр красного круга и поклонился. Князь Вадимир встал, возложил правую руку на посох.

– Собрание приветствует тебя, княжич Артём, сын Горы, в круге Ярила, - громогласно и торжественно объявил он.

Артём вновь поклонился.

– Ты звал, пресветлый, я пришёл.

– Тебе, княжич, мои гости, пресветлые князья вновь обретённых наших сородичей, вопросы хотят задать. Готов ли ты ответить?

– Готов, если ответ мне ведом.

По залу пробежал одобрительный гул, Ведагор едва заметно кивнул. Князь Вадимир глянул влево, под его взглядом поднялся седой и грузный старик.

– Первый спросит князь Скородум.

– Благодарю, Вадимир, - Скородум с любопытством посмотрел на Артёма.
– Это правда, что твой отец со звёзд?

– Правда.

– И он знал нашего создателя святого Барея?

– В давние времена они были друзьями.

Скородум громко крякнул и оглянулся на двух других князей.

– А скажи, княжич, владетельную карту ты нашёл?

– Я.

– Где?

– Про то князья Вадимир и Ведагор знают, спросите у них, пресветлый князь.

– Хорошо, тогда скажи, ты заранее ведал, что карта владетельная?

– Нет, мне потом сказали.

Скородум повернулся к Вадимиру.

– Друже князь Вадимир, получается, что по нашим обычаям оспорить право сына пресветлого Горы, можно.

– Он знает об этом, - Вадимир многозначительно посмотрел на Артёма и отчётливо, чуть замедленно, не сводя с него взгляда, произнёс.
– Княжич, ты нашёл карту, но не знал её сокровенной сути, потому можешь отказаться от обладания ею и тогда не обязан участвовать в споре, не понеся при этом урона своей чести и доброму имени.

Артём понял, что сейчас можно согласиться с доводами князя и спокойно выйти из круга, ведь у него действительно нет притязаний на власть. Или есть? Насколько он равнодушен к той социальной вершине в мире русичей, на которую он был случайно или по воле рока вознесён? Только ли одна Ведана ему нужна? Сердце Артём при воспоминании о любимой вздрогнуло: да, князь исполнит обещание, но как Ведана встретит его, узнав, что он струсил? Эти мысли мгновенно пронеслись в голове Артёма и он понял, по сути, у него выбора нет.

– Пресветлый князь, - сказал он громко, - я первым прочитал название, написанное клинописью: 'Владетельная карта'. Неважно, знал я или не знал, что значит это название, но я карту нашёл, и не откажусь от этого первенства. Также как не откажусь от дочери твоей княжны Веданы. Спрашиваю тебя, готов ли ты здесь и сейчас подтвердить сговор с моим отцом, чтобы поженить нас?

В огромном зале повисла тяжёлая тишина, казалось, люди даже дышать перестали, поэтому было слышно, как зашелестели одежды Вадимира, растерянно обернувшегося к отцу. Лицо Ведагора был хмуро и непроницаемо. Артём осознанно увязал владетельную карту и Ведану в единое целое, потому что вдруг ясно понял: увиливание от поединка это не выход, непременно найдутся претенденты, посчитавшие его слабаком и оспорят право на женитьбу. Возможно, им и Ведана не нужна, только карта, но он конкурент, которого гасить надо сейчас, пока он для народа чужой и пришлый, а значит, надо и княжну к рукам прибрать. Для них на кону стоит власть, для него Ведана. В любом случае сражаться надо здесь и сейчас!