Рок пророка. Второе пришествие
Шрифт:
— Ничего, ничего, — благодушно заулыбался Жареноскин, — я знаю, что вы меня так зовёте. Мне даже нравится. Волк! Зверь! Хищник! Всех порву на куски! Слышали, как я в своё время Буша приветствовал из Ирака? То есть, не я, конечно, а человек, похожий на меня. Я ему всё сказал! Я ещё покажу им всем! Сделаю себе американское гражданство и сам пойду на выборы. Американский народ меня выберет, однозначно. Когда я стану президентом США, там будет настоящая демократия. Я прекращу всю эту политику двойных стандартов. Я принесу мир на планету земля! Больше никто никого бомбить не будет! Только дайте мне этот ядерный чемоданчик. Где он? Я знаю, он у вас. Вот в этой сумке? — спросил он у Сергея. — Давай сюда. Это же ядерный чемоданчик. Вы не можете его держать у себя.
И тут его взгляд сфокусировался на Иване.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Он молча вглядывался в лицо молодого человека. Потом медленно сошёл по ступенькам крыльца вниз и, остановившись напротив Ивана, тихо спросил:
— Ты его родственник?
— Чей? — усмехнулся Иван.
А, между тем, его друзья и спутники взирали на Ивана с неменьшим удивлением, чем Жареноскин. Всё дело в том, что в эту самую минуту Иван не просто отдалённо напоминал внешностью Президента, а был почти что его двойником! Те же внимательные ярко-синие глаза, та же усмешка и та же выправка. Если бы не светлые волосы, забранные в байкерский хвостик, да не юный возраст Ивана — они были бы полными двойниками!
— Как это получается у вас, Иван? — ошеломлённо спросила Лиза, — вы ведь и в самом деле с каждым часом всё больше и больше становитесь похожи на Владимира Путина?!
— А это информация работает, — ответил за него Сергей, — тебе же только что Наталья Николаевна целую лекцию прочла про то, как информация меняет внешность. Вот она и меняет Ивана. Он вместе с нашим информационно-ядерным чемоданчиком взвалил на себя груз проблем и забот. И груз глобальной ответственности за весь мир…
— Ах, так всё-таки чемоданчик у вас?! — вскричал пришедший в себя лидер ЛДПР, — я так и знал! Давайте его сюда!
Он снова глянул на Ивана.
— Я готов разделить с вами эту ответственность. ЛДПР была готова взять на себя управление Россией, но мы также можем взять на себя ответственность и за весь мир! Вертолёт ждёт нас. Садимся в него — и вперёд! В Москву! В Кремль!
— А вы не хотите сначала взглянуть на этот чемоданчик? — спросила Гончарова.
— В самолёте взгляну.
Но Сергей со своей бесценной клетчатой сумкой, а за ним и Иван с непременным своим рюкзачком поднялись по ступеням.
— Прошу, прошу, — спохватился Жареноскин, — мои люди тут самоварчик вздули, стол накрыли. Чайком побалуемся, потолкуем.
— А как же вы нашли нас? — удивлялась Гончарова.
— Элементарно, Ватсон. У меня везде свои люди. Они мне сообщили, что вы моего человека вызвали в архив, потом — что на вас вышли эти америкосы. Архив взорвали, но мои люди шли за вами по пятам. Когда мы поняли, что вы вошли в деревню, они мне отзвонились, и я тут же сюда прилетел. А уж дом вашей приятельницы найти было — раз плюнуть. Эти америкосы, лопухи, думают, что вы погибли вместе с архивом.
Черноморов зааплодировал. Воодушевлённый его аплодисментами, Владимир Вольфович хотел было продолжить пламенную речь, но тут заметил, что аудитория перестала внимать ему. Сергей, Иван и Лиза вошли в дом. Наталья Николаевна, помедлив, двинулась за ними. Вздохнув, Жареноскин, последовал её примеру. Верный помощник сопровождал его.
В большой комнате имелся и в самом деле богато накрытый к чаю стол, где манили различные закуски, выпечка и бутерброды с дорогими нарезками. Лиза упала на стоявший у стены диван и, простонав:
— Наконец-то можно передохнуть! — прикрыла глаза.
Гончарова присела с ней рядом и тоже глубоко вздохнула.
Лидер ЛДПР уселся в странное кресло во главе стола. Это было даже не кресло, а настоящий царский трон, отделанный шкурой леопарда.
Жареноскин похлопал рукой по подлокотнику и с гордостью произнёс:
— Из ценных пород дерева.
— А шкура? — спросила Лиза.
— Настоящая! — заверил вице спикер. Слегка раздвинув ноги, он указал на хвост леопарда, свисавший с кресла, — видите — хвост леопарда. Если подёргать за него и загадать желание — сбудется. Так что это не просто кресло — магический трон бедуина. Мне его друг подарил, ливийский лидер Муаммар Каддафи. Я его всюду с собой вожу. Даже в Кремль. Приглашают — пожалуйста, прихожу. Но со своим пьедесталом.
— Ах, — вздохнула Наталья Николаевна, — мне лично, например, не нужен царский трон! Мне бы в свою кроватку, с книжкой…
— Что это ваши дамы так притомились? — попенял Жареноскин, обращаясь к Сергею с Иваном, — женщин надо беречь. Я, например, в своей предвыборной программе пообещал каждой женщине по мужчине. Можно даже институт многожёнства ввести, как на Востоке. А что? Мужчин-то не хватает. Почему она должна одна растить ребёнка? Сделал своё дело — женись. Любишь грешить — зарабатывай, вкалывай, содержи всех своих жён. Беречь, беречь надо женщин. А вы их втянули в такое опасное мероприятие.
Сергей хмыкнул и ничего не ответил.
— Мы не в претензии, — сказала Лиза и предложила:
— Сначала выпьем чаю, потом всё остальное.
Все, кроме Жареноскина, набросились на еду.
— Кушайте, кушайте, — угощал он, — не стесняйтесь. Всё свеженькое. Плюшки сам пёк. Я же пензюк. В Пензе родился. У меня в Пензе родовое имение. Там плюшки уважают. Да. Расстегайчики, плюшки… Настоящая русская еда. Не то, что америкосские хотдоги. С тех, кто хот-доги ест, надо налоги брать. Скоро я инициирую такой закон.
— За что вы так не любите американцев? — спросила Лиза, прихлёбывая чай.
— А за что их любить? — вскинулся Жареноскин, — со всего света сбежались бандюки и каторжане во время золотой лихорадки, уничтожили коренное население, а теперь всему миру диктуют, как надо жить.
— Но ведь честных людей там больше, — настаивала Лиза.
— Не знаю. Не считал. Но почему-то бандюкам там привольнее. И наши бандюки туда бегут. А кто придумал Тайное Мировое Правительство? Они же. О! — воскликнул он вдруг, — сейчас будет сюрприз. Эксклюзив! Ещё никто не слышал. Вам первым выпала такая честь. Потому что у вас чемоданчик. За это я вас награждаю. За то, что спасли народное достояние.