Рок
Шрифт:
– Вы хороший парень, Георг, – пришла она ему на помощь. – Не расстраивайтесь, я уверена, что мы еще с вами побеседуем. В следующий раз я приду пораньше.
– Правда?! – глаза Проквуста засветились восторгом. – Спасибо.
– Да не за что, – она шагнула, но вдруг остановилась. – Скажите, Георг, а куда вы шли, когда я вышла из леса?
– Я? Да хотел на полянку сходить. Это совсем рядом. В лесу сейчас прохладно, посижу на поваленном дереве, подумаю.
– Это где дуб старый стоит?
– Дуб? Нет, я не знаю, я там еще не был, только мельком видел.
– Мой вам совет, не ходите туда.
– Но почему?! – удивился Проквуст. – Там опасно?
– Опасно? Нет. Там… – Ксения приумолкла,
Девушка вновь засмеялась и быстро зашагала по тропинке. Георг не стал ее догонять, он просто стоял и любовался ее фигуркой, походкой, красивыми ногами. Видимо, она почувствовала откровенный взгляд Проквуста, потому что повернулась, озорно сверкнула улыбкой, погрозила пальчиком и исчезла среди деревьев. Как видение, подумал Георг, и поймал себя на мысли, что стоит уже минут пять, как девушка скрылась. Он удивился сам себе, ведь он видел девушек и красивее, и общался с ними. Но ни одна не была такой загадочно-прекрасной. Проквуст повернулся и решительно направился к запретной поляне. Он должен был знать, есть ли там что-то странное или это просто розыгрыш?
Георг с некоторым опасением подошел к границе леса. Сердце холодил мелкий и гаденький даже не страх, а его тень. Но все равно было неприятно, ведь буквально час назад он чувствовал себя здесь вольготно и по-хозяйски. Так что же случилось, успокаивал сам себя Проквуст: небо такое же, солнце, воздух, земля под ногами разве изменились? Неужели тебя в трепет могут привести слова озорной девчонки?! Подбодрив себя таким образом, он решительно зашагал к поваленному дереву. Ничего здесь не было страшного, напротив, тут было уютно. Ветер сюда доносился слабо, он ласкал разгоряченное лицо нежно, словно опахалом, листва деревьев дробила солнечный жар на кусочки световой мозаики, а упавший ствол был сухим и потертым сверху. Перед ним Георг заметил плотно утоптанную площадочку. Видимо, старик много часов проводил здесь в размышлениях.
Георг успокоился и сел. Все страхи оказались ложными, это просто любимое место Учителя, где он отдыхает и размышляет. Справа от него, у самой верхушки упавшего дерева, стоял могучий, в несколько человеческих обхватов, шершавый ствол. Чуть накренившись, намертво вцепившись в почву громадными узловатыми корнями, он тянул далеко в стороны длинные руки – ветви. Нижние ветви были сами, как деревья, велики. На них было мало листвы, но выше, где веток было много, они переплетались, шевелили кромчатыми листьями и тихо шелестели, как будто разговаривали. Георг сидел, задрав голову, захваченный великолепием могучего дерева. Он уже понял, что именно с этого места можно по-настоящему оценить этого великана. Сколько же ему лет, сотни, тысячи? А может, он появился крохотным ростком еще до Большого Взрыва?! Вдруг Георг вздрогнул: совсем рядом, за его спиной, кто-то кашлянул. Он рывком оглянулся и вскочил.
– Учитель! Я не заметил…
Георг осекся. Он разглядел, что старик был лишь похож на Белоуса. Он был ниже, худосочнее, и хотя на лице красовались белые усы, но вряд ли их можно было назвать пышными. Сквозь седые волосы проглядывала лысина, а лицо было буквально испещрено глубокими морщинами. Зато брови были гуще, чем у Белоуса, они клубились седым туманом, и из-под них смотрели мудрые, умиротворенные глаза. Старые, в крупных прожилках, руки безмятежно лежали на набалдашнике кривой клюки. Старик был одет в хламиду странного цвета: наверное, изначально она была белой, но сейчас выглядела серой, с зеленоватым оттенком. Свободными волнами она опускалась вниз и… переходила в землю!
У Проквуста подогнулись ноги, и он рухнул обратно на ствол дерева. Руки невольно потянулись к глазам: протереть их, а потом вновь
– Ты зачем сюда пришел? – голос незнакомца был совершенно нормальным для пожилого мужчины, без всяких рыкающих ноток, как у Белоуса, но он не подходил для древнего старца. Георг неожиданно для самого себя вдруг назвал его про себя старым пнем.
– Ты прав, я старый пень и есть, вернее, скоро им стану, – старик чуть заметно кивнул в сторону дуба. – Видишь, недолго ему осталось.
– А… – Георг никак не мог решить, с чего начать, поэтому ляпнул то, что было ближе всего: – А при чем тут это дерево?
– Как при чем? Я пока в нем живу.
– Вы хотите сказать, что вы – Дух этого дерева? – усмехнулся Георг, он внезапно успокоился, наверняка про старый пень – это просто совпадение.
– Молод ты еще, – брови старика загустились и прямо на глазах сдвинулись в грозную извилистую линию, – тебе девчушка что сказала: не ходи сюда, а ты пришел. Чего ищешь здесь?
«Позвольте!» – хотел сказать Проквуст. А еще он хотел добавить, что это его право – ходить там, где вздумается, что он первый пришел на это место… Но он не мог даже открыть рта, слова завязли в горле, даже дышать стало тягостно.
– А у меня есть право оставить тебя здесь. Превращу твои ноги в корни, тело в дерево, а руки в ветви, высушу и повалю рядом с этим обрубком! – старец грозно стукнул своим посохом о землю.
Вместо глухого звука раздался удар камня о камень. Георг с ужасом почувствовал, как деревенеют руки, как сковывает грубая и толстая кора его ступни, как останавливается кровь в жилах. Из последних сил он цеплялся за угасающую действительность, а реальность размывалась, опадала туманом в землю, уходила соками в ее глубины и уносила его жизнь. «Господи! Неужели такое возможно?!» – взмолился Проквуст. Нет, это наваждение! Так не бывает! Но вопреки всему он чувствовал, как жизнь сочится из него, и он понял, что умирает по-настоящему! Дневной свет стал меркнуть, он зарастал веточками с крохотными листочками, они множились, ветвились…
– Я пришел думать!
Дышать стало легче, с глаз спала пелена, все вернулось, будто и не было, только жуткие воспоминания остались.
– Ладно, парень, живи пока, – голос старика звучал ровно и буднично. – Но долго ли, я еще не знаю. Говори, я решать буду.
Проквуст вдруг отчетливо понял, что старик не шутит, что он действительно сейчас будет решать, жить ему или не жить. Кто бы он ни был, но он был здесь, и он мог убить. Нет, Георг не запаниковал, не вспотел от страха, он был молод и не верил в возможность смерти даже сейчас, буквально заглядывая ей в глаза.
ГЛАВА 14
в которой Харман узнает об исчезнувших документах.
Они разговаривали уже целый час. Если не принимать во внимание чрезмерный цинизм Блендера, которым он иногда шокировал даже Хармана, то его можно было бы признать интересным собеседником. А если бы кто-нибудь слушал этих людей, таких непохожих, но в то же время одинаково важных и солидных, у него неминуемо бы сложилось бы мнение, что они вальсируют друг с другом. Роль ведущего играл Блендер. Он торопил собеседника, убеждал в своей искренности и лояльности, а тот все отмалчивался, лавировал, не верил. Да и как было верить? Где гарантия, что все это словоблудие – не изощренная проверка безопасности? Но в любом случае Харман узнал много нового. Например, что так называемое подполье специально культивируется Управлением для выявления преступно наклонных элементов. Безусловно, Харман знал о наличии в обществе криминала, но что бы оно было искусственным, до этого даже он додуматься не смог. Блендер сидел с торжествующим видом и наслаждался произведенным впечатлением.