Рокировка Сталина. С.С.С.Р .- 41 в XXI веке
Шрифт:
– Заберите свои вещи и пройдите на катер. Вы временно задержаны. Ваш паспорт
останется у меня.
Каха подошел к "Галке", погладил лоснящейся бок и забрал из салона сумку с ноутом, бритвенными принадлежностями и зубной щёткой.
г. Брест. Девятая погранзастава.
Василий Сергеевич Нестеренко, директор ЧОП "Фрида"
–
– Кто?
– Пшеки. Джип с пшекской стороны. Кажется, Томек. Его номера.
– Кажется?
– Видно плохо. Процентов семьдесят - он.
– Сейчас буду.
Гляжу на часы. Четыре утра. Ночь не получилась. В смысле, поспать не получилось. С
вечера пошушукались с лейтенантом и до утра готовили пшекам сюрпризы, так что если
они теперь сунутся, мало не покажется. Атаку мотострелковую бригады на БТРах, а тем
более с танками, конечно, не отбить. Но пару рот остановим запросто. И батальону рога
пообламываем. Да и бригаде легко не дадимся. А если вспомнить, что за нашей спиной
почти десять тысяч бойцов... Кровью умоются. Правда, мы тоже по уши измажемся.
Лучше без осложнений обойтись.
Еще эта стрельба в час ночи. Кто стрелял, где, по кому? Ничего не понятно...
Только прикорнул - получите.
Кижеватов бежит в десяти метрах за мной. Одет по всей форме, и особо не мятый,
похоже, вообще не ложился. Притормаживаю. Стрельбы нет, значит, секунда роли не
играет, а всё-таки это его участок. Подозреваю, что быть Андрею комендантом в самом
скором будущем. На ходу спрашиваю:
– Андрей, ты польский понимаешь?
– Не особо, но объясниться сумею.
– Тогда по-польски и говорим. Это нынешний твой коллега с их стороны. Уважим пана
Кислинского.
От заставы до КПП километр с хвостиком, соответственно, укладываемся меньше чем
в десять минут. Подходим к шлагбауму. Уже не подбегаем, подходим. Среди наряда -
знакомые лица: Васька и Абрам. На мосту стоит джип. Сколько раз его видели, когда
границу проходили. Почти у самого шлагбаума, метрах в трех с той стороны, Томек.
Поручик Томаш Кислинский. Очень хорошо, что он. Морда знакомая, а главное - морда
вменяемая. Полевая форма, кобура застегнута, другого оружия не видно. Несмотря на
дождь, без плаща. Видимо, чтобы демонстрировать условную безоружность. При виде
меня лицо расплывается в широчайшей улыбке. Буквально, от уха до уха. Но говорит по-
русски:
– Сергеич, ты! А нам тут страшностей наговорили, сорок первый год, Советский
Союз...
– Привет, Томаш. Правильно говорили. И Советский Союз, и сорок первый год.
Знакомься, лейтенант Андрей Митрофанович Кижеватов. Командир местных
пограничников.
–
– достаточно.
– Дзень добры, - здоровается Андрей, - розумем трохэ по польску.
Томек с удовольствием переходит на родной язык. Лейтенант морщится, видно, что не
все с лету понимает. Ну ничего, перескажу:
– Нам сообщили о появлении СССР из сорок первого года. Приказали избегать
конфликтов и стараться вводить советских пограничников в курс дела. Решил съездить
лично, так легче избежать стрельбы. Но я так понимаю, Анджей, что Сергеич вам обо
всем рассказал. Я только еще раз подчеркну, что у меня приказ не воевать с вами. Польша
– мирная страна.
Очень любит Томек высокие фразы, но сейчас я готов простить их оптом, сразу и на
все времена. Просто гора с плеч. По крайней мере, сегодня войны не будет. Тем не
менее...
– Советский Союз не агрессор, - лейтенант тоже мастер словесных построений.
Правильно в общем, в случае любых конфликтов, ему выступать дипломатом,
соответственно, нахватался.
– Нам не нужна чужая земля...
– Томек, ты не в курсе, кто стрелял ночью?
– лучше бы уйти от этого пафоса. А то от
него так политикой воняет за километр, что можно "договориться". Томек вроде бы
обычной польской истеричности не подвержен, и катынефилией не страдает. Но,
береженного Бог стережет, а стереженного конвой бережет.
– Не могу знать. Это не на нашей территории. Где-то севернее, - поляк задумывается.
–
Возможно, где-то были недоразумения. Поэтому и предупреждают.
Он замолкает. Потом решается:
– Вроде, на севере бои с немцами из вермахта. Я сначала не понял, но если СССР из
сорок первого, то и немцы могут быть... Матка боска!
– улыбка пропадает с его лица.
–
Если Польша перенеслась в сорок первый, то на Западе нацистская Германия!
– Спокойно, Томек!
– сразу сбиваю волну.
– Немцы без зубов, армия у них была на
месте твоей заставы. Неужели бравые жолнежи не надают по морде беззубому вермахту.
На "семьдесят вторых" против "двоек"? И мы поможем. СССР, в смысле. Опять будем
дружить странами! Рокоссовскому руку пожмешь. Хотел же!
Томаш немного успокаивается. Как хорошо, что поляк из него... необычный..
– Конечно, справимся. Спасибо, Сергеич!
– видно, что офицеру стыдно прорыва своего
генетического, наследственного страха перед нацистами. Чего стыдится, в ту войну
больше, чем полякам, досталось, разве что евреям да белорусам. Но ему стыдно, поэтому
меняет тему.
– Ефим Осипович тоже здесь?
– Нет. Еще вчера уехал.