Рокировка. Мат
Шрифт:
Вот только я на такое пойти не могла. Даже ради собственной жизни. Возможно, будь я обычной и расти в другой семье, я бы четче осознавала, ради чего можно потерпеть, а ради чего – нет, но я слишком долго жила, отвоевывая себе право на место под солнцем. И не настолько хотела жить, чтобы позволить себе согласиться на меньшее. Я готова умереть, но не унизиться… и не потому, что я такая принципиальная и гордая… Все гораздо банальнее – слишком часто меня унижали, чтобы я еще и делала это сама.
Зато теперь все стало на свои места. Сила обряда вынуждала подчиниться, действительно делая жену
Со всей силы закусив губу, почувствовала резкую боль и теплый ручеек, который потек по подбородку. Это немного отрезвило, и я даже смогла вскинуть голову, чтобы он увидел мои глаза, а главное, выпустить чистую силу, сметающую со стола тарелки и бокалы. Вскрики девиц, мат мужчин, звон посуды и глухие удары падающих тел и мебели, треск стекла…
Удивленный, даже шокированный взгляд мужа – последнее, что я успела увидеть. Кажется, я умудрилась не просто перейти грань, но еще и потоптаться на ней. Взбешенный супруг, прищурив яростно пылающие глаза, не удержался и со всей силы чем-то в меня запустил. Ударная волна просто смела меня, я лишь успела ее чуть сгладить… для окружающих. Смешно, но в какой-то момент я четко ощутила, что могу не просто устоять на месте, но даже отразить атаку. Вот только в данной ситуации мне это было не нужно, и, глубоко вздохнув, я опустила щиты, чувствуя, как в голове взрывается сверхновая и перед глазами наступает тьма.
Солнечный луч скользнул по глазам и замер на щеке, щекоча ее, словно перышко. Невольно улыбнувшись, я приоткрыла глаза, впитывая последние теплые лучики, и потянулась, чтобы тут же тихонько заскулить.
– Осторожно, госпожа, вам пока нельзя шевелиться.
Ната. И что, интересно, экономка делает у меня в комнате? Приоткрыв глаза, я уставилась на неловко замершую женщину. Она стояла, не зная куда деть руки, и неловко переминалась с ноги на ногу, судорожно что-то ища глазами. У нее за спиной маячил поднос с тарелками, источавшими пряный аромат.
– Ната… Доброе утро? – голос сам перешел в вопросительные интонации.
– Да, госпожа. Вы проспали почти сутки. Чего-то желаете?
– Попить и поесть, – вымученно улыбнулась я, чувствуя тяжесть и боль во всем теле.
– Конечно-конечно, – засуетилась она, помогая сесть и переставляя поднос мне на колени. – Как вы себя чувствуете?
– Не очень, – честно призналась я.
– Господин вчера хотел прислать вам целителя, но вспомнил, как вы говорили, что еще пару дней к вам нельзя применять магию, – внезапно проговорила женщина, а я невольно задумалась, к чему бы это? Попытка оправдать хозяина? Или это хозяин пытается замаскировать свою жестокость?
– Да, он прав. Кстати, а почему вы здесь?
– Ну как же… – экономка даже обиделась. – Вы же без сознания, надо, чтобы кто-то присмотрел… накормил. И хозяин велел его тут же позвать, как вы проснетесь и поедите.
– Не обижайтесь, – я улыбнулась ей. – Просто, уверена, у вас и так слишком много обязанностей, чтобы еще сидеть подле меня. Приставили бы какую-нибудь служанку, и все.
– Да как же! –
– И я благодарна вам, честно. Просто мне неловко нагружать вас, Ната. К тому же, – я внутренне замерла, – мне ведь положена личная горничная, разве нет?
– Конечно! Просто вы же еще не видели девушек, как же вы выберете-то…
– А мы знаешь, как сделаем? Ты присылай мне по две девушки каждый день, а я присмотрюсь к ним. Какая понравится, ту и оставлю.
– Хорошо, госпожа. Пожелания есть?
– Да. Пусть будет молодая, чтобы могла бегать по моим поручениям, и без мужа и детей, чтоб могла и по вечерам задержаться и с утра пораньше прийти. Но только блондинок тех не присылай, хорошо?
– Конечно! Я и не подумала бы! – женщина вполне искренне возмутилась. Ну-ну, приказал бы хозяин, и прислала. А то и сама бы решила повредничать. Думает, я уже забыла, как быстро она вчера перешла с госпожи на эйсу? Это сейчас то ли напугалась, то ли господин решил сбавить обороты.
– Вот и отлично. А теперь помоги мне дойти до ванной и зови потом господина.
Когда «господин» явился, я уже успела привести себя в порядок, переодеться, улечься поудобнее и настроиться на «особо приятную» беседу. Жалко, в этом мире нет валерьянки, ну, или о ее свойствах не знают. Вот бы она сейчас пригодилась!
Он вошел спустя почти сорок минут, как за ним отправилась Ната. Одетый в темно-изумрудный костюм с золотой вышивкой; пшеничные волосы рассыпались по плечам, голубые глаза хитро прищурены, а красиво очерченные губы изогнуты в лукавой усмешке. Красивый, зараза. И, похоже, специально принарядился. Решил пойти другим путем?
– Как ты себя чувствуешь, Лана?
– Лана? – кажется, я опешила. Вот чего-чего, а ласкового и сочувствующего супруга я никак не ожидала. Пошел разрыв шаблона, а это нехорошо! Так, надо быстро брать себя в руки! Явно не просто так решил он сменить пластинку.
– Ну… твое имя теперь – Лантария, но… Знаешь, а давай еще раз начнем, а? – и он вдруг улыбнулся и сел прямо на кровать, подцепив мою ладонь, которая до этого сжимала край одеяла. – Я – твой муж, Данаон. Но ты можешь звать меня «Дан». Ну же, попробуй!
– Данаон, – хрипло повторила я, чувствуя смятение в душе.
– Дан, – настойчиво поправил он меня.
– Дан, – послушно кивнула.
– Отлично. А я буду звать тебя Лана, идет?
– С чего вдруг такая перемена? – не выдержала, дергая ладонь из захвата. Да только кто бы мне позволил?! – Еще вчера ты кричал, чтобы я на коленях просила прощения!
– И еще вчера я бы скорее всего тебя убил… в лучшем для тебя случае, – совершенно серьезно проговорил он, подарив мне довольно странный взгляд, под которым я почувствовала себя нехорошо. – Прости за вчерашнее. Я действительно повел себя… хм… недостойно, но мне надо было увидеть тебя настоящую. И немного заигрался… Вынужден признать, я довольно вспыльчив и не совсем адекватно среагировал на твое поведение. Впрочем, прости, но по-другому я и не мог себя повести. Все-таки я здесь – хозяин, и слуги должны это помнить. Зато твоя выходка, точнее, ее последствия, позволила мне быстро прийти в себя и обдумать ситуацию спокойно.