Рокоссовский: терновый венец славы
Шрифт:
– Папуля, мамочка, ну съешьте еще по одной, - упрашивала она родителей.
– Спасибо, доченька, - улыбался Рокоссовский и гладил ее по головке.
– Ну, посиди ты, егоза, целый день не находишь себе места, -говорила мать.
– Удивляюсь, сколько же в тебе энергии?
Ада пожала плечиками и опустила глаза.
– Очень много.
Рокоссовский рассмеялся, взял на руки дочкун вошел в дом.
Не один раз Рокоссовские, оставив у соседей Аду, посещали Белорусский драматический театр, где часто шли пьесы Янки Купалы и Кондрата Крапивы. Им нравился мягкий, нежный и певучий белорусский
– Как ты свинью ни назови, ее всегда выдает рыло.
Жена разразилась таким хохотом, что Рокоссовскому пришлось ее успокаивать.
– Костя, как ты умудряешься с ходу переводить?
– спрашивала она.
– Очень просто: белорусский и польский языки во многих словах имеют одни и те же корпи - это раз. А второе, поляки и белорусы испокон века живут рядом и взаимопроникновение языков этих народов является очень глубоким.
У
4
Быстро, как один день, пролетело лето; наступила осень. Октябрь в Белоруссии оказался дождливым и холодным. То днем и ночью шел нудный и промозглый дождь; то ползал по земле туман; то вдруг, словно коршун, налетал свирепый ветер, безжалостно срывал с деревьев последние листья и, подсушив их, загребал в затишь. В отдельные дни из просветов рваных облаков сочились солнечные лучи и бликами носились друг за другом по полям и озерам.
В это время в Минске командир 3-го кавалерийского корпуса Семен Константинович Тимошенко с командирами соединений и их штабами проводил занятия по оперативной подготовке. В течение трех дней штудировались теоретические основы стратегии и оперативного искусства, изучались вероятный противник и возможный характер военных действий.
Затем Тимошенко с присущей ему дотошностью на карте и макетах местности отрабатывал оперативное взаимодействие между соединениями.
Последний день занятий из теплых, уютных залов был перемещен на приграничную местность. Там предстояло уточнить взаимодействие не только между дивизиями, но и пограничниками. Сначала занятия проводились в Заславле, затем В Рогове, а на заключительном этапе группа прибыла на пограничную заставу напротив местечка Радошковичи, расположенного в трехстах метрах на польской территории. Этот участок границы входил в полосу прикрытия Самарской дивизии.
Двухэтажная деревянная пограничная застава располагалась в лесу, на господствующей высоте. Командиру корпуса понравилось, как она была оборудована для ведения оборонительного боя. Каменные стены с бойницами, траншеи, переплетенные лозой, бетонные укрытия - все выглядело с военной точки зрения внушительно и аккуратно.
Рокоссовский взял бинокль и начал рассматривать территорию сопредельного государства. Он видел польскую стражницу1, разглядывал кладбище, где среди зеленых высоких деревьев высилась золотая маковка церкви, а дальше в центре поселка возвышался белокаменный костел.
– В этом местечке располагается пограничная чаеть поляков, - сказал Рокоссовский, глянув на стоящего рядом Тимошенко, затем, повернувшись к пограничнику,
– Нет, не ошибаетесь.
Начальник пограничного отряда доложил обстановку на участке границы, подробно изложил порядок охраны, внес свои предложения по взаимодействию.
Командир корпуса, вооружившись указкой и поглядывая то на карту, то на местность, рассуждал о значении слаженных действий на поле боя частей, соединений и пограничных войск. Под конец своих теоретических выкладок и практических совете» он сказал:
– Командир Самарской дивизии не совсем согласен с некоторыми пунктами нашего стратегического плана. Хотелось бы знать, как думает действовать Рокоссовский, если польская военная группировка попытается прорваться с юго-запада в наг правлении Минска со стороны Баранович.
Начал накрапывать дождь, и участники занятий зашли под навес, устроенный из палатки посередине двора заставы.
– Я думаю, - начал Рокоссовский с легким польским акцентом, - чтобы группировка не прорвалась на нашу территорию, необходимо срочно усовершенствовать фортификационные сооружения на границе. Кроме долговременных огневых точек, наблюдательных и командных пунктов, надо срочно построить капониры для артиллерии и танков.
– Начальник штаба корпуса, - перебил его Тимошенко, - запишите все предложения. Извините, Константин Константинович, продолжайте дальше.
– Я думаю, что военный и экономический потенциал Польши вряд ли позволит развязать с нами войну в одиночку.
– Вы в этом уверены?
– осведомился Тимошенко.
– Да, я в этом уверен.
– А вы не ошибаетесь?
– напомнил о себе контрразведчик корпуса.
– Надо помнить двадцатые годы. Или их некоторые
уже забыли?
– Территория Польши - хороший плацдарм для нападения на нашу страну, - произнес Рокоссовский, задетый вопросом, -но наша военная мощь одной Польше не по зубам, и если она вздумает развязать войну, то обязательно будет искать себе союзников. Он посмотрел на контрразведчика и добавил: - Надо иметь в виду, что сегодня не двадцатые годы, а тридцатые. Да, мы тогда драпали из-под Варшавы.
– Может, не драпали, а отходили?
– уточнил контрразведчик, поглаживая широкий лоб.
– На это были свои причины, и прежде всего - усталость войск.
– Нет, там были другие причины. ,
– А именно?
– контрразведчик играл голосом, удивляя обилием неожиданных интонаций.
– Недооценка противника - раз, - сказал Рокоссовский, -грубые просчеты в управлении войсками - два. И третье - отсутствие взаимодействия с Юго-Западным фронтом, который вместо того, чтобы помочь Западному фронту, топтался на месте под Львовом.
– Между прочим, членом реввоенсовета Юго-Западного фронта был Иосиф Виссарионович Сталин, - важно произнес контрразведчик,- и ошибок там быть не могло.
– А командовал фронтом, - улыбнулся Рокоссовский, — Александр Ильич Егоров.
– Товарищи, мы уклонились от темы, - сказал Тимошенко.
– Командир дивизии, продолжайте.
– Если противник все-таки сможет потеснить наши части на юго-западном направлении Минска, то я предлагаю преградить ему путь не Самарской дивизией, как это предусмотрено планом, а другому соединению корпуса.