Роковая музыка
Шрифт:
— Превосходно, — услышала она голос Золто. — Правда? Я здесь, а мое тело — неизвестно где. А как насчет моих денег?
Послышались чьи-то шаги, где-то далеко, в темноте. Они приближались, медленно и неукротимо. А потом все стихло.
И раздался голос:
— Раз. Раз. Раз. Два. Раз. Два.
Шаги удалились.
Потом раздался другой голос:
— Раз, два, три, четыре…
И вселенная возникла.
Было бы неправильно назвать это сильным «ба-бахом». Это подразумевало бы наличие только шума, а шум может создать
Материя, вероятно, возникла в хаотичном виде, но причиной всему был аккорд. Первичный мощный аккорд. Все выплеснулось в едином порыве, содержащем внутри (в виде своего рода обратных окаменелостей) все, что должно было существовать.
И в этом разраставшемся облаке металась взад-вперед самая первая необузданная живая музыка.
У нее была форма. У нее была скорость. У нее был такт. У нее был ритм, под который хотелось танцевать.
И все танцевало.
«И я никогда не умру», — произнес голос внутри головы Сьюзен.
— Часть тебя присутствует во всем живом, — громко сказала она.
«Да. Я — ритм сердца. Я — ритм разума».
Вокруг нее по-прежнему никого не было. Мимо струился лишь свет.
— Но он выбросил гитару.
«Я хотела, чтобы он жил для меня».
— Ты хотела, чтобы он умердля тебя! Среди обломков телеги!
«Какая разница? Он бы все равно умер. Но умереть ради музыки… Люди всегда будут помнить песни, которые ему так и не удалось спеть. И они будут самыми великими песнями в истории.
Вмести всю свою жизнь в одно мгновение. А потом живи вечно».
— Верни нас назад!
«А я вас никуда и не забирала».
Сьюзен заморгала. Они по-прежнему стояли на дороге. Воздух мерцал, потрескивал и был заполнен мокрым снегом.
Она повернулась и посмотрела на искаженное ужасом лицо Бадди.
— Пора идти…
Он поднял руку. Она была прозрачной.
Утес почти исчез. Золто отчаянно цеплялся за сумку с деньгами, но пальцы проскальзывали сквозь материю. Лицо его искажал ужас от грядущего Смерти или, того хуже, бедности.
— Он выбросил тебя! — закричала Сьюзен. — Так нечестно!
По дороге неслось пятно ослепительного синего света. Никакая телега не могла двигаться так быстро. Был слышен рев, который походил на крик разъяренного верблюда, увидевшего перед собой два «кирпича».
Пятно достигло поворота, тормознуло, налетело на камень и взлетело над пропастью.
Времени хватило только на то, чтобы глухой голос произнес:
— ВОТ ПРО…
…И на другой стороне ущелья расцвел яркий круг пламени.
Отскочив от скалы, кости полетели
Сьюзен резко развернулась, готовая нанести удар косой. Но музыка была в самом воздухе. Удар пришелся бы в пустоту.
Можно сказать вселенной: «Это нечестно». И услышать в ответ: «Правда? Что ж, извини».
Можно спасти людские жизни. Мгновенно перенестись в нужное место. Но потом что-то просто щелкнет пальцами и скажет: «Нет, так не пойдет. Пусть будет так. Позвольте объяснить вам, как должно быть. Как на самом деле творится легенда».
Сьюзен попыталась взять Бадди за руку. Она чувствовала ее, но только в виде холодного воздуха.
— Ты слышишь меня? — попыталась перекричать она победоносные аккорды.
Он кивнул.
— Это… похоже на легенду! Так должно случиться! И я ничего не могу поделать. Мне не убить музыку!
Она подбежала к краю обрыва. Телега уже догорала. И они были там,в огне…
— Я не могу ничего сделать. Так нечестно!
Она замолотила по воздуху кулаками.
— ДЕДУШКА!
Голубое пламя судорожно металось по пересохшему руслу.
Сустав пальца вдруг дернулся и покатился по камням, пока к другой, более крупной кости.
Потом к ним присоединилась третья.
В полутьме что-то загремело, и по руслу запрыгали разного размера белые косточки, а потом в небо устремилась вся кисть с вытянутым указательным пальцем.
Затем послышались другие звуки, более глухие, и по мокрым камням кувырком покатились другие кости, уже более крупные.
— Я хотела как лучше! — кричала Сьюзен. — Зачем быть Смертью, если постоянно приходится соблюдать какие-то идиотские правила?
— ВЕРНИ ИХ.
Сьюзен изумленно повернулась. На ее глазах кость большого пальца ноги нырнула под мантию Смерти, занимая свое место.
Смерть шагнул вперед, одним движением вырвал из рук Сьюзен косу, взмахнул ею над головой и опустил на камень. Лезвие разлетелось.
Он наклонился и поднял осколок, который засверкал на его ладони, как крошечная звездочка синего льда.
— ЭТО НЕ ПРОСЬБА.
Снег затанцевал, когда заговорила музыка:
«Ты не можешь меня убить».
Смерть достал из-под мантии гитару. Она была раздавлена, но это не имело значения. Очертания ее то вспыхивали, то гасли, струны тускло светились.
Смерть встал в позу, за которую Крэш, не задумываясь, отдал бы жизнь, и поднял руку. В его руке блестел осколок. Если бы свет был способен издавать звуки, он сказал бы «дзинь».
«Он хотел быть величайшим в мире музыкантом. Закон следует соблюдать. У каждого человека своя судьба».