Роковая привязанность
Шрифт:
— Нет, Мэриджон — моя кузина со стороны отца. До семи лет я проводил с ней много времени, после развода отец увез ее из дома, где я жил с матерью, и отправил в интернат при монастыре. Отец был ее опекуном. До пятнадцати лет я почти не видел Мэриджон; потом отец вернулся в Англию и обосновался в Лондоне; он забрал Мэриджон из обители. Я снова стал часто видеться с Мэриджон до моей женитьбы и отъезда в Корнуолл. Я очень привязался к ней.
— Тогда почему ты не пригласил ее на нашу свадьбу?
— Я сказал ей о нашем бракосочетании, но она не смогла прийти...
—
— Не знаю, почему я не говорил тебе о ней раньше,— задумчиво произнес Джон, когда такси подрулило к дверям гостиницы..
— Оказавшись в Канаде, я потерял связь с Мэриджон и, по правде говоря, не думал, что увижусь с ней в Лондоне. Однако она узнала моем приезде, и у нас состоялась короткая встреча... За два дня до твоего приезда произошло многое; когда ты появилась в Лондоне, я забыл обо всем, не связанном с нашей женитьбой и медовым месяцем. Но, проснувшись сегодня и увидев голубое солнечное небо, я вспомнил о приглашении в Бариан... Ты уверена, что хочешь поехать? Если ты предпочитаешь остаться в Лондоне, не стесняйся, скажи об этом.
— Нет, Джон,— произнесла она.— Я хочу провести несколько дней у моря.
Я многого не понимаю в Джоне, подумала Сара, а он видит меня насквозь. Или нет? Возможно, если бы он действительно понимал меня, он бы почувствовал, что на самом деле мне не хочется ехать в дом, где он жил с первой женой... Возможно, я страдаю излишней чувствительностью. Если бы он владел родовым поместьем, я бы отправилась туда жить независимо от того, сколько раз он был женат, и это не показалось бы мне странным. У Джона нет намерения поселиться в Бариане; он лишь предложил совершить короткий визит к кузине. Нелепо культивировать комплекс второй жены. Я должна взять себя в руки.
— Расскажи мне о своей кузине, Джон,— попросила она, когда они покинули такси.— Как, ты сказал, ее зовут?
В вестибюле их встретил канадский помощник Джона по бизнесу, и они не упоминали о Мэриджон до того момента, пока Джон не поднялся в номер, чтобы сделать два звонка: первый — кузине в Корнуолл и второй — в агентство по прокату автомобилей. Джон спустился вниз улыбающимся; тревога Сары рассеялась, когда она увидела счастливое лицо мужа.
— Мы можем получить автомобиль завтра,— сообщил он.— Если мы выедем рано, то успеем засветло прибыть в Бариан. Мы опередим основной уикэндовский поток машин, дороги будут не слишком загружены.
— А как твоя кузина? Она обрадовалась?
— Да,— ответил Джон, убрав волосы со лба довольным, умиротворенным жестом.— Она очень обрадовалась.
V
Ярко-красный диск солнца еще висел над морем, когда они обрались до аэропорта, расположенного возле Сент-Джаста; Джон свернул на дорогу, ведущую к Бариану; все его тело, казалось, трепетало в радостном возбуждении, которое Сара ощущала, но не могла разделить. Она бросила взгляд через плечо на вселявший чувство безопасности маленький аэропорт с небольшими самолетами, стоявшими на поле, затем посмотрела на бесплодные, однообразные корнуолльские болота.
— Правда, красиво? — сказал Джон,
Внезапно Сару захватил его восторг — ландшафт перестал казаться ей блеклым, скучным, он очаровал ее своей первозданной суровостью.
Автомобиль покатился вниз; через несколько мгновений скопление зданий аэропорта исчезло из виду, последний контакт с цивилизацией прервался. Машина въехала в зеленую долину с просторными пастбищами и отстоящими друг от друга отдельными фермами. Дорога сузилась до одной полосы и пошла вниз круче, чем прежде; море временно скрылось за пологими холмами. Вскоре они проехали мимо ворот фермы. Гладкое гудронированное шоссе сменилось неровной каменистой дорогой. Сара успела разглядеть надпись на указателе, выполненном в виде стрелки: «К Бариану».
Автомобиль продолжал спускаться вниз по проселочной дороге. Ветер, дувший с моря, раскачивал высокую траву, которая росла на обочине. Небо было голубым, безоблачным.
— Это водяная мельница,— еле слышно пробормотал Джон, стиснув от волнения руль.— А это Бариан.
Дорога стала более гладкой; Джон подрулил к дому. Когда мотор смолк, Сара услышала шум бегущей воды, которая, минуя бездействующую мельницу, уносилась к морю.
— Как здесь тихо,— задумчиво промолвила она,— как спокойно после Лондона.
Джон выбрался из машины и зашагал к дому. Открыв свою дверь, Сара встала на гравий и обвела взглядом округу. У края небольшой зеленой лужайки находился белый подвесной диванчик. Заросли рододендрона и других кустарников окружали маленький сад; постоянно дующий с моря ветер согнул стволы деревьев. Стоя перед домом, чуть сбоку от него, Сара видела залитые солнечным светом желтые стены и белые ставни. Запела птичка, подал голос сверчок, и снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь журчанием воды и далеким шелестом волн, накатывающихся на прибрежную гальку.
— Сара! — крикнул Джон.
— Иду!
Загипнотизированная ощущением покоя, Сара шагнула к дому и увидела, что Джон ждет ее в тени крыльца. Она пересекла освещенную солнцем дорожку, приблизилась к дому; Сара испытала чувство собственной уязвимости; она увидела, что Джон не один. Странное ощущение незащищенности усилилось. Вероятно, это от смущения, подумала она. Ей казалось, что она сейчас представляет собой некий экспонат, который пристально разглядывается и изучается строгими судьями.
И тут она увидела женщину с блестящими золотистыми волосами, широко расставленными, слегка раскосыми глазами и красиво изогнутыми губами. Сара замерла в нерешительности, ожидая, когда Джон познакомит их. Она остро ощутила неподвижность окружавшего их пейзажа, который, казалось, тоже застыл в напряженном ожидании чего-то, ускользавшего от понимания Сары.
Джон улыбнулся женщине. Он не пытался заговорить, но почему-то его молчание не имело никакого значения; Сара с удивлением отметила, что они оба не произнесли ни слова. Поцеловал ли Джон свою кузину? Саре показалось странным, что они ничего не сказали друг другу. Женщина вышла из тени на свет.