Роковая строфа
Шрифт:
Встречать гостей велел Вике, а сам остался в гостиной, полулежа в глубоком кресле.
– Вам нездоровиться, Борис Петрович? – спросила встревоженная его видом Валентина.
– Немного.
– Может, доктора?
– Позднее. Сейчас лучше накрой на стол, у нас гости.
Пока Валентина суетилась, Борис еще раз тщательно все обдумал.
Вскоре Вика ввела в Риту и ее отца. Борис приподнялся с кресла навстречу гостям. Он излучал радушие. Поцеловал Ритину руку, тепло поздоровался с Соболевым, крикнул
– Вот, привезла папу, что бы он тоже поздравил вас с Новым годом, – сказала Рита.
– Очень рад, очень, Александр Дмитриевич! – Благодушествовал Борис. – Как там Лондон?
– Великолепно! – воскликнула Рита. – Я привезла вам подарок, помните, мы собирались кататься с гор?
– Ну конечно, как я мог забыть! – Борис откинулся в кресле и засмеялся. Одновременно, он быстро и внимательно глянул на Соболева. Тот задумчиво крутил в руках чашку.
– Вы когда уезжаете? – вкрадчиво спросил Борис.
– Скоро, – Соболев вздохнул и поставил чашку на стол. – Как вы себя чувствуете, Борис Петрович? Я слышал, вы хотите совсем отойти от дел?
– Дело даже не в моем желании, Александр Дмитриевич, – развел руками Борис, – к сожалению, здоровье не позволяет мне находиться у руководства компании.
– Извините мне мою настойчивость.
– Спрашивайте, пожалуйста! Какие у меня могут быть секреты!
Соболев крякнул:
– Ведь у вас, кажется, есть сестра?
– Да, Маша, Мария Петровна. Буквально перед вашим приездом, она с мужем улетела обратно в Москву. Я передал им все полномочия…
– Она замужем? – удивленно спросил Соболев.
– Свадьба назначена, – не стал вдаваться в подробности Борис.
– Вы полностью доверяете ее избраннику? – Соболев начал нервничать, оттого, что он превратил в допрос дружескую беседу с больным человеком. Но Борис, казалось, не замечал этого, он с удовольствием отвечал на вопросы, словно подгоняя собеседника: еще, еще!
– Ее избранник, можно сказать, мне сын родной. Я буквально вырастил из мальчишки великолепного специалиста. Возможно, вы с ним сталкивались.
– Возможно. Как его зовут?
– Андрей Истомин, – с самым невинным видом сообщил Борис.
Чашка, звякнув, покатилась по ковру, пачкая багровый ворс кофейной гущей.
– Простите, простите, – лепетала Рита, сползая на пол со своего стула.
– Рита, оставьте, какие пустяки, – кинулась к ней Вика.
– Рита, что с тобой? – встрепенулся отец.
Вдвоем с Викой они подняли побледневшую девушку с пола и усадили в кресло. Рита дрожала.
– Господи, Рита, вам плохо!? – Борис вскочил и бросился к ногам девушки.
– Нет, нет, нет, – шептала она, – не беспокойтесь, это усталость, я просто устала, – и она разразилась рыданиями.
– Да позовите же кто-нибудь врача! – страшно закричал
– Ну, ну, девочка, – уговаривал отец, поглаживая ее по голове.
Валентина поспешно капала успокоительное в чашку. Вика позвонила доктору, который вскоре и явился. Он сообщил, что из Ритиной клиники выехала машина. Девушка продолжала плакать, свернувшись комочком в кресле. Борис сидел у ее ног.
Прибыла машина, и Соболевых увезли.
Борис стоял у окна и смотрел в темноту. Вошла Вика.
– Что с островом? – спросил Борис.
– Можно оформлять, – ответила она.
– Счета?
– Все в порядке.
– Условия прежние?
– Да.
– Ну, так действуй, действуй!
Вика развернулась, чтобы уйти.
– Погоди, – удержал ее Борис.
– Что еще?
– Ты отправила Рите то, что я тебя просил?
– Отправила.
– Хорошо…
Вика вышла. Борис остался стоять у окна.
38
Александр Дмитриевич Соболев вынужден был задержаться, пока дочери не стало немного лучше. Он был расстроен. По всему выходило, что Риту невозможно вылечить. Что ее тонкая психика не выдерживала давления со стороны мира, поэтому кризисы, подобные последнему, будут повторяться. Дай Бог, чтобы они повторялись не слишком часто, иначе девушка повторит судьбу своей матери.
Главное же заключалось в том, что Соболев никак не мог понять, что явилось первопричиной Ритиной болезни. Он искал и не находил. Доктор Росс многословно разглагольствовал, оперируя медицинскими терминами, но, судя по всему, был так же далек от истины, как и сам Соболев. Рита молчала.
Несколько раз звонил Шахматов и вежливо справлялся о здоровье Риты. Соболев не звал его, а Борис и не настаивал.
Так прошло несколько дней. Накануне православного Рождества заехала Вика, сказала, что у них будет традиционный гусь с яблоками. И, если Рита захочет, то можно прокатиться на санях с Францем.
– Спросите у нее сами, – предложил Соболев.
Рита неожиданно проявила интерес к Викиному предложению. Вечером появился Франц с санями. Он достал где-то колокольчики и украсил кобылку лентами, очень этим гордился.
Был изумительно тихий вечер и такая же тихая, звездная ночь. Катались, пока не замерзли. Потом решено было поехать к Шахматову, забрать его, Валентину, и всем вместе отправиться к хозяйке уже известного ресторанчика, ведь это она пообещала приготовить гуся по-русски.
Рита раскраснелась от свежего воздуха, улыбаясь, слушала незамысловатые шутки Франца и светскую болтовню Вики. Шахматову обрадовалась, как старому другу. Гусь привел ее в восторг. Она даже вспомнила, как очень давно, в раннем детстве ей довелось с деревенскими ребятишками поколядовать на Рождество.