Роковая татуировка

Марр Мелисса

С Айриэлом она пока не расставалась — не хватало сил. Но сегодня твердо решилась выйти и убедиться, что способна это сделать. Сколько она уже предприняла попыток, не увенчавшихся успехом, оставалось только гадать. Воспоминания ее являли собой беспорядочные обрывки, сама жизнь походила на калейдоскоп непрерывно меняющихся образов и ощущений, лишь Айриэл был неизменен. Всегда оставался рядом. В пределах досягаемости. Лесли и сейчас слышала, как он расхаживает в другой комнате.

А женщина-ворон хотела увести его, помешать им. Даже здесь были свои опасности.

Лесли

надела один из множества нарядов, купленных Айриэлом, — длинное платье из мягкой ткани, чувственно облегающей тело, — он заказывал для нее только такую одежду. Открыла дверь и вышла из спальни в другую комнату.

Айриэл ничего не сказал, лишь проводил ее долгим взглядом.

Она выбралась в коридор.

Следом двинулись фэйри, невидимые для всех в гостинице, кроме нее. Способность к видению ей тоже дал Айриэл, намазав веки каким-то бальзамом.

Эти высокие, усеянные шипами существа были почтительны с ней, с разговорами не приставали. Будь Лесли в состоянии испытывать страх, она бежала бы от них без оглядки. Но она была только каналом для эмоций, от которых не защищали и стены. В нее непрерывным потоком лились страх, вожделение, каждое темное чувство смертных и фэйри, проходивших по улице. Когда они переполняли ее, Лесли переставала владеть собой. Только прикосновение Айриэла спасало, успокаивало, удерживало от безумия.

Дверь лифта закрылась за Лесли, шипастые существа остались в коридоре. Но внизу, она знала, ее встретят другие.

И точно — стоило ей выйти из лифта, как ее приветствовала кивком глейстига. И двинулась следом, стуча копытцами. Шаги Лесли тоже оглашали вестибюль громким стуком — вся несуразно дорогая обувь, которую покупал ей Айриэл, была на высоких каблуках.

— Нужна машина, мисс? — услышала она голос швейцара. — Вызвать вашего шофера?

Лесли молча уставилась на него. Чувствовала его страх и то, как Айриэл, находящийся несколькими этажами выше, пробует этот страх на вкус — через нее. Как всегда, никаких собственных ощущений, лишь перетекание чужих эмоций к Айриэлу. Он говорил, что становится сильнее. Что все идет хорошо. Что его двор исцеляется.

Швейцар ждал ответа. К страху примешалось презрение.

Что он, интересно, о ней думает?

Айриэл мало походил на благонамеренного гражданина. У него были деньги, его посещали криминального вида личности — человеческие маски не могли скрыть окружавшую их ауру угрозы. Сама Лесли, когда выбиралась из номера, цеплялась за Айриэла, как зомби, и порой вела себя почти неприлично.

— Хотите выйти? — спросил швейцар. Лесли не ответила — у нее свело желудок. На расстоянии от Айриэла ей всегда становилось плохо.

Откуда-то взялся Габриэл, поддержал ее:

— Тебе помочь?

Швейцар отвел взгляд. Расслышать нечеловеческий тембр голоса Габриэла он не мог, но страх в его присутствии испытывал. Как все смертные. Таково было свойство предводителя гончих — нагонять страх. Чем сильнее он был возбужден, тем больший страх внушал людям.

Поток этого чувства, струившийся через Лесли, стал шире.

«Ты дошла до самого выхода. Молодец», — прозвучал у

нее в голове голос Айриэла.

Лесли невольно вздрогнула, хотя могла бы уже привыкнуть.

— Нашего шофера не надо, — сказала она швейцару. — Поймайте мне такси.

Сжала кулаки, твердя себе, что на этот раз все получится. Она и впрямь дошла до выхода, не упала в обморок. Маленькая, но победа.

— Такси до пакгауза, — добавила из последних сил.

Пошатнулась.

— Вы уверены, что чувствуете себя хорошо?.. — спросил швейцар.

— Да.

Во рту пересохло. Но она сжала кулаки еще крепче, до боли.

— Габриэл, пожалуйста, отнеси меня в машину. Хочу к реке.

В следующий миг, не успев понять, услышал ли пес ее слова, Лесли все же потеряла сознание.

* * *

Очнулась она на поросшем травою берегу реки и сразу почувствовала себя лучше.

Лесли могла испытывать облегчение — приятные эмоции Айриэл у нее не отбирал. И сознание того, что она не вовсе бесчувственна, очень ее радовало. Если бы не безумная тоска по его объятиям, не болезненное желание, переполнявшее ее одновременно с чужими темными эмоциями и заставлявшее задыхаться, она была бы просто счастлива.

В стороне расположились, наблюдая за ней, гончие Габриэла. Лесли их не боялась, и псам это как будто нравилось. Несколько раз она видела среди них Тиш и Эни и в своем состоянии — когда ничто не могло ее потрясти — приняла известие о смешанном происхождении девушек спокойно. Смирилась даже с тем, что обе они, как и Кролик, прекрасно знали о последствиях магической татуировки.

— Но ты же выдержала, Лес, — твердила вместо извинений Эни.

— А если бы не выдержала?

— Пришлось бы выдержать. Ради Айри. Нам нужно, чтобы он был сильным. — Эни обняла ее. — Ты наша спасительница. Он стал гораздо сильнее. И двор тоже.

Не обращая внимания на гончих, Лесли направилась вдоль берега к заброшенному пакгаузу, куда в былые времена бегала с Рианной покурить. Открыла окно, через которое они обычно забирались внутрь, поднялась на второй этаж. И там, вдали от всех, вдруг почувствовала себя почти прежней — такой, какой была до того утра, когда ушла из дома с Айриэлом.

Из окон открывался вид на реку. На одном из них Лесли и устроилась, свесив ноги наружу. Никого — ни смертных, ни фэйри, ни Айриэла. Словно она никому не нужна. Лесли осталась наедине с собой, и в мире все встало на свои места, кажется почти нормальным. Не в расстоянии ли дело?..

Впрочем, гадать об этом смысла уже не было: Лесли ощутила приближение Айриэла. В следующий миг он появился под окном. Задрал голову и посмотрел на нее:

— Спуститься не хочешь?

— Не знаю.

— Лесли.

Она встала ногами на подоконник, поднялась на цыпочки, вскинула руки, словно собираясь нырнуть в бассейн.

— Мне должно быть страшно, Айриэл, а я не боюсь.

— Я боюсь, — ответил он непривычно резко. Не пытаясь успокоить ее и утешить.

Налетел ветер, и Лесли покачнулась.