Роковая тайна сестер Бронте
Шрифт:
— Марта, — обратился к ней достопочтенный Патрик Бронте, — будь так добра, загляни в верхний ящик моего рабочего стола и достань письмо, которое ты там обнаружишь.
Служанка покорно повиновалась.
Шарлотта встрепенулась и подалась вперед. До ее зыбкого, трепещущего в железных тисках небытия сознания только-только начало доходить значение происходящего.
— Отдайте! Отдайте его мне, Марта! — захлебываясь внезапно нахлынувшими слезами, воскликнула пасторская дочь. — Это письмо от него! От Артура!
— Успокойся,
Эти распоряжения были тотчас исполнены.
Пасторская дочь тяжело поднялась с полу. Голова ее сильно кружилась, в висках бешено стучала кровь, очертания отцовского кабинета расплывались.
— Когда пришло это письмо? — спросила она дрожащим голосом.
— Во время твоей последней поездки в Лондон, — нехотя отозвался преподобный Патрик Бронте.
Его дочь мгновенно изменилась в лице. В ее прекрасных газельих глазах вспыхнула неистовая ярость.
— Еще прошлой зимой! — воскликнула она потрясенно. — И вы, отец… вы посмели скрыть это от меня и утаивать письмо все это время! Не думала, что вы способны быть таким жестоким!
Пастор тяжело вздохнул. Весь его облик выражал глубочайшую гнетущую скорбь.
— Все, чего я хотел, — печально ответил он, — так это защитить тебя, дорогая. Никто не вправе осуждать меня за это. Даже ты.
— Но эта ваша защита не принесла мне ничего, кроме безмерных страданий! — в отчаянии возразила Шарлотта.
— На что только не способна отцовская любовь, — пробормотал достопочтенный Патрик Бронте, — Теперь я понял, что ошибся, пытаясь чинить препятствия твоей свадьбе с мистером Николлсом. Прости меня.
— Так, значит, вы уже не против нашего союза с Артуром, отец? — осторожно спросила его дочь.
— Я знаю, что поступил с тобой жестоко, разлучив тебя с этим человеком, — ответил пастор, — Теперь я горько раскаиваюсь и хотел бы попытаться загладить свою вину перед тобою. Еще не поздно исправить мою оплошность. Я помогу тебе и твоему возлюбленному вновь обрести друг друга.
— Но как вы намерены сделать это, отец? — взволнованно спросила Шарлотта, не смея поверить своему счастью.
— Предоставь это мне, дорогая, — отозвался пастор.
Он повертел в руках поданный Мартой конверт, оттиснутый круглой сургучной печатью, затем положил его на стол титульной стороной, взял толстую лупу и, аккуратно ведя ею по строкам обратного адреса, прочитал:
«Ланкаширское графство, Ланкастерское почтовое отупение. До востребования на имя А. Н.».
— Значит, он в Ланкастере! — не помня себя от радости, воскликнула Шарлотта. — Совсем недалеко от Гаворта! И все это время он был так близко!
— Очень скоро ты увидишь его, дочь моя, — смиренно промолвил достопочтенный Патрик Бронте, — Признаться, мне и самому приходилось нелегко без моего верного помощника.
— Слушаю, хозяин.
— Пожалуйста, присядь за стол рядом со мной и напиши от моего имени, что я желаю видеть мистера Николлса в своем доме и в гавортском приходе на прежнем месте. И будь добра также упомянуть о моем намерении переговорить с ним относительно условий, которые он обязан будет соблюдать в случае, если примет решение вступить в брачный союз с моей дочерью Шарлоттой. Ты все поняла, Марта?
— Да, ваше преподобие.
— Приступай. И не забудь передать мне смоченное чернилами перо, когда все будет готово. Свою подпись под этим посланием я непременно должен поставить сам.
Шарлотта быстро подошла к отцу, опустилась перед ним на колени и в порыве безграничной благодарности прильнула губами к его руке.
— Как я рада видеть вас вновь, дорогой Артур! — с жаром произнесла Шарлотта, прогуливаясь с викарием вдоль бесконечно тянущейся гряды суровых холмов, у подножий которых буйным цветом лиловел вереск, омытый прозрачной утренней росой.
Мистер Николлс мягко улыбнулся и ответил:
— Едва ли наша встреча была для вас большей отрадой, нежели для меня. Одному Богу известно, сколь томительной, сколь невыносимой была для меня разлука с вами! Признаться, я был убежден, что вы совсем позабыли обо мне!
— Это из-за вашего письма, оставшегося без ответа? Но вы ведь уже говорили с моим отцом и, вероятно, он все вам объяснил?
— О, да, — отозвался викарий, — Он сказал мне, что спрятал мое письмо от вас, так как изначально был против того, чтобы у нас с вами завязались отношения. Но теперь он как будто раскаялся и изменил свое мнение.
— И каково же оно теперь?
— Мистер Бронте дал свое согласие на наш брак при условии, что после свадьбы мы останемся в пасторате, дабы его преподобие имел возможность видеть вас каждый день. Он взял с меня клятву, что, пока он жив, вы не покинете его ни на минуту. Однако он милостиво разрешил вам отлучиться со мной на месяц в свадебное путешествие.
— Должна сказать, суровые условия поставил вам мой отец! — шутливо заметила Шарлотта, рассмеявшись звонким, счастливым смехом, — Вы приняли их, Артур?
— Это зависит от того, примите ли вы теперь мое предложение.
— А оно все еще в силе, сударь?
— Разумеется. И всегда было в силе, даже когда мне казалось, что вы так далеки. Мои чувства к вам остались прежними; любовь моя не угаснет вовеки. Но возможно ли… смею ли я надеяться, что ваши чувства ко мне обладают хотя бы малой толикой той силы, что мои к вам?
— Полагаю, вы вправе надеяться на большее, — лукаво заметила Шарлотта. — И что касается моих чувств, то едва ли моя любовь уступает вашей. В этом вы можете быть спокойны.