Роковая весна
Шрифт:
— Ей нужно домой, — ответил Дэниел. — Разве я сказал что-то не то, Миранда? — Ее имя он произнес, твердо нажимая на «р».
«Рр-р! — подумала она. — Сейчас разорвет в клочья».
— Меня давно ждут, — Миранда встала и пододвинула стул. — Мне пора. До свидания, миссис Прескотт. Я искренне рада нашему знакомству. Не провожайте меня, мистер Торп. Не беспокойтесь.
— Уж позвольте побеспокоиться. Я просто мечтаю об этом. — И он слегка дотронулся до плеча тети. — Я сейчас вернусь.
— Буду рада
Дэниел догнал ее в холле и опять положил свою тяжелую ладонь ей на плечо. Миранда увернулась, тогда он схватил ее за локоть, и она, задевая каблуками за ковры, засеменила за ним в боковой коридор.
— Оставьте меня в покое! — сказала Миранда с расстановкой. — Ваша любезная манера поддерживать даму под локоток раздражает меня.
Дэниел крутанул ее и, глядя в глаза, спросил:
— Ответь, зачем тебе все это было нужно? Миранда широко раскрыла глаза:
— О чем вы?
— Зачем ты устроила весь этот цирк, воспользовавшись трогательными воспоминаниями старой женщины?
— Вы понимаете, хотя бы, что говорите?
— Харрингтон… Ах, старина Харрингтон, — передразнил он их обеих. — Старушенция в маразме. Протянула тебе нитку, а ты, ловкая такая, отмотала… не клубок, целую бобину. Да так быстро!
Миранду кинуло в жар.
— К вашему сведению, — она с трудом сдерживалась. — Я имею прямое отношение к «старине Харрингтону». Я — художница. Все время пытаюсь вам это растолковать.
— Художница, — рассмеялся он. — Да уж! Театр представлений — вот и все твои художества.
— Убирайтесь прочь! — возобновила она свои попытки вырвать руку.
— Ты, моя дорогая, представляйся у кого-нибудь в постели. Я не возражаю. Не сомневаюсь, тут ты достигла совершенства, — он, словно клещами, сжал ее руку выше локтя.
— Негодяй! — голос Миранды срывался, и она прошептала:
— А я подумала, что у вас есть сердце под… под вашей крахмальной рубашкой.
— Рубашкой? Это ты, черт тебя возьми, без рубашки не можешь наскрести себе на жизнь. С твоими данными и такими способностями — в вонючем гадюшнике у Мюллера? Проституция, дорогая, в Амстердаме узаконена, так что выправи себе карточку и валяй действуй профессионально. С твоим талантом можно огребать по тысчонке за вечер.
Миранда смотрела на него остановившимися глазами. Заболело сердце… «Боже! Как больно, будто острая спица вошла под левую лопатку».
Она с силой рванула правую руку и, размахнувшись, ударила его по щеке.
Мгновение остановилось… Замерев, ждала ответной реакции. Приготовилась дать достойный отпор.
В его глазах сначала заплескалось удивленное недоумение,
«Ничего себе! Отпечаток виден как на ладони», — подумала Миранда, с удовлетворением заметив синяк, проступающий на побелевшем лице Дэниела.
— Ты сука! — сказал он громко и внятно. Миранда резко повернулась, ужаснувшись выражению его глаз, и рванулась бежать в холл, но его реакция была точнее. Прижав девушку к себе одной рукой, другой — ухватил прядь ее волос так, что она не могла двинуть головой:
— В опасные игры играешь, Миранда, — прошептал он.
— Пустите меня!
Дэниел подтолкнул и прислонил ее к стене.
— Я тоже люблю поиграть, — сказал он низким голосом. — И, как правило, всегда выигрываю.
Навалившись всей своей мощью, прижал ее к стене. Она придвинула к нему свое лицо, и он словно бы проглотил ее мягкие сладкие губы. Но… — она не отвечала. И тогда он оттолкнул ее.
— Никогда так не делай, если хочешь заработать побольше.
— Вы мне омерзительны. Я не подберу слова, чтобы вас…
— Ну зачем так, Миранда? — сказал он нежно. Обнял ее и стал целовать, осторожно сжимая голову девушки ладонями.
— В самом деле я так ненавистен тебе? — шептал он, покрывая лицо поцелуями.
«Да, — хотела она сказать. — Да!» Но, во-первых, он не давал ей и слова вымолвить, целуя в губы. Во-вторых, как и утром, в студии Мюллера, повторилась замечательно странная история. Плечи ласкались о его руки, губы радостно отвечали его губ мольбе, не просьбе… нет, конечно же. И не властному приказу!.. Миранда чувствовала радостное волнение, но почему, понять еще не успевала, потому что сердце и на этот раз оказалось проворнее ее разума.
«Боже, что же это я? Ведь я должна была догадаться, что он попытается взять реванш», — терзалась Миранда, когда он резко снял ее руки со своей шеи.
Взглянула на него. Дэниел улыбался.
— Так-то лучше, дорогая. Стало быть, если хорошенько поразмыслишь, то можешь…
Миранда хотела сказать что-нибудь достойное, но не находила слов. Зато вспомнились его слова, и к месту.
— Театр переживаний, мистер Торп. Вы что же забыли об этом?
«Прямое попадание! Его улыбка умерла в конвульсиях…»
— До свидания, мистер Торп, — она спокойно пошла к выходу.
— Где ты живешь? — догнал он ее.
— Вас это не касается! Оставьте меня, наконец. Вы… вы… — заикалась она, когда Дэниел придержал ее, крепко ухватив за локоть.
Она шла и молчала, потому что знала, локоть, ладонь, рука — все это сейчас закончится.
— Где ты живешь? — спросил он, подтащив ее к стоянке такси.
— Я поеду на трамвае, — заупрямилась Миранда, но он, открыв дверцу машины, запихнул ее на заднее сиденье, и сказал холодно: