Роковая женщина
Шрифт:
Мы сошли с коляски у чайной и далее гуляли по отдельности: миссис Маллой и старший помощник и я с Диком Каллумом. Перед входом в чайную уличные торговцы разложили свой товар: красивые шелковые шали, кружевные скатерти и салфетки, ослепительно белых резных слоников с острыми бивнями. Они наперебой зазывали нас что-нибудь купить, и мы остановились. Я приобрела скатерть, которую решила послать домой для Элен, и слоника для миссис Баккл. Я похвалила шелковую шаль с серебристо-голубым шитьем. Дик Каллум купил ее.
— Прямо неловко их разочаровывать, —
В чайной было прохладно. К нашему столу тотчас подошел иссохший старик продавец с павлиньим веером. Дик купил мне веер в подарок. Пока мы пили освежающий чай, он спросил:
— Что будет после нашего прибытия на Коралл?
— До этого еще далеко.
— Недели через две после Сиднея.
— Сначала надо доплыть до Сиднея.
— Вы там останетесь?
— Это еще не решено. Леди Кредитон с самого начала ясно обрисовала мое положение. Если я придусь не ко двору или мне самой захочется вернуться, то меня возвращают за счет компании. То же касается и сестры Ломан.
— Я заметил, вы близкие подруги.
— Не представляю, как бы я жила без нее, хотя совсем недавно даже не подозревала о ее существовании. Мы сблизились словно сестры, иногда мне кажется, будто знаю ее всю жизнь.
— Очень эффектная особа.
— Я не встречала никого красивее ее.
— А я встречал, — сказал он, серьезно глядя на меня.
— Не верю, — возразила я шутливым тоном.
— Хотите знать кого?
— Едва ли — все равно вам не поверю.
— Но если я в этом уверен…
— Значит, вы заблуждаетесь.
— Не представляю, что станет с «Невозмутимой леди» после того, как вы сойдете на берег. Моряки привязчивый народ, многие имеют друзей на берегу.
— Тогда и мы подружимся.
— Хоть одно утешение. Хочу вас кое о чем попросить. Выйдете за меня замуж?
Мои руки вцепились в веер: вдруг стало снова жарко.
— Вы… вы это серьезно?
— Естественно.
— Но вы меня почти не знаете.
— Знаю вас с самого отплытия из Англии.
— Это совсем недолго.
— На судне быстро узнаешь людей. Это все равно что жить в одном доме. Не то что на берегу. Наконец, разве это имеет значение?
— Да, и большое. Нужно досконально знать человека, с которым вступаешь в брак.
— Возможно ли досконально узнать другого? Во всяком случае, вас я узнал достаточно, чтобы понять, чего хочу.
— В таком случае вы… поспешили.
— Я никогда ничего не делаю сгоряча. Я все обдумал и решил: Анна создана для меня. Красива, умна, добродетельна. Одним словом, надежна. Это качество я ценю превыше всего остального.
В первый раз в жизни мне делали предложение, хоть мне уже минуло двадцать восемь. Как это расходилось с моими давними представлениями, еще из той поры, когда я мечтала, что кто-нибудь сделает мне предложение. Бесстрастный, сухой реестр моих достоинств, главным из которых признавалась надежность.
— Слишком рано я завел об этом разговор, — вдруг сник он.
— Вероятно, вам вообще не следовало
— То есть, вы хотите сказать, ответ будет «нет»?
— Только таким он и может быть, — сказала я.
— Так и быть, пока что принимаю. Он еще может измениться.
— Вы мне по душе, — сказала я. — Вы были очень ко мне добры. Я уверена, вы такой же надежный, какой считаете меня, но я не думаю, что это достаточное основание для вступления в брак.
— Есть и другие причины. Я вас люблю, разумеется. Я не умею красиво выражаться, как некоторые. Не то что наш галантный капитан, который, уж я-то знаю, разразился бы пылкой речью… и действовал бы соответственно — при том что в действительности не думал бы и половины того, что наговорил.
Я пристально глянула ему в глаза.
— Почему вы его так не любите? — требовательно спросила я.
— Возможно, потому, что чувствую вашу к нему симпатию. Анна, выбросьте его из головы. Не давайте играть вами, как это было с другими.
— Другими?
— Господи, неужели вы думаете, что вы первая? Гляньте на его жену. Как он с ней обращается.
— Довольно-таки обходительно.
— Обходительно! Да он родился обходительным. Это у него орудие, средство обольщения. Шарм! Вот что дало ему место в Замке, пост в компании. Да, шарма у него не отнимешь — как и у его матери. Этим и прельстила сэра Эдварда. Поэтому наш капитан волен идти своим беззаботным путем — может быть замешан в скандал, который погубил бы любого другого, но выручает шарм, его вечное оружие.
— Не понимаю, о чем вы.
— Вы ведь слышали о «Роковой женщине»? Если нет, то пора услышать. На корабле было состояние. Говорят, сто тысяч фунтов — все в бриллиантах. И что с ним случилось? Что сталось с торговцем? Он умер на борту и, как водится, был погребен в море. Сам видел, как гроб уходил в воду. Службу отправлял капитан. Бедняга Джон Филлимор, так скоропостижно умереть! А его бриллианты? Куда они делись? Никто так и не узнал. А корабль был взорван в заливе Коралл.
Я поднялась.
— Не хочу слушать.
— Садитесь, — сказал он, и я повиновалась. Меня занимала вдруг происшедшая с ним перемена: пылкая ненависть к капитану выдавала, что он в самом деле верил, будто Редверс убил Джона Филлимора и похитил его бриллианты.
— Я долженс вами говорить, Анна, — продолжал он, — потому что люблю вас. Я обязан вас спасти. Вы в опасности.
— В опасности?
— Мне известны все ее признаки. Я плавал с ним и раньше. Не стану отрицать, у него есть подход к женщинам, который мне недоступен. Он вас обманет, как до этого обманул свою бедную жену, хоть и не смог выйти сухим из воды. Истинный пират, если хотите знать. Двести лет назад туда была бы ему прямая дорога, непременно плавал бы под Веселым Роджером. К сожалению для него, сейчас не поживишься на больших морских дорогах, но, если можно завладеть состоянием в сотню тысяч фунтов, он своего не упустит.