Роковая женщина
Шрифт:
— Утром приду позировать, — обещала она.
Я заметила, что его клонило ко сну.
— Эдвард, давай я тебя укрою, прежде чем уйду.
— Он еще не выпил молоко с печеньем, — напомнила Шантель.
— Потом, — сказал Эдвард.
— Выпей-ка, — попросила Шантель, — пускай бедняжка Анна уйдет с чистой совестью.
— А сейчас она у нее нечистая?
— Разумеется, чистая. У таких, как Анна, всегда чистая совесть.
— А у вас?
— Я другое дело. — Она взяла
Он протянул руку за стаканом и начал пить.
— Возьми печенье, — напомнила я.
Но есть он не захотел. Когда допил молоко, Шантель сказала:
— Хочешь, чтобы тебя укрыла и поцеловала турецкая невольница?
— Хочу, — сказал он.
— Так и быть: полезай в постель, и я уступлю.
Он засмеялся: Шантель умела пленить его сердечко. Подозреваю, что он привязался к ней не меньше, чем ко мне, хоть и по-другому. В его глазах я представляла надежность и основательность, а она умела развеселить — кто не любит посмеяться?
Она укрыла и поцеловала его.
— Ты совсем сонный, — заметила Шантель.
Он зевнул в подтверждение ее слов. Я обрадовалась, что он готов был вот-вот уснуть. Мы с Шантелью вместе вышли из каюты.
Кают-компания была украшена соответственно событию. Кто-то (это был старший помощник, поведала мне шепотом миссис Маллой) вывесил на стенах арабские символы, устроил полусумеречное освещение. Кажется, все мужчины действительно выбрали бурнусы, и кают-компания приняла вид ближневосточной улочки. Один из офицеров играл на рояле. Миссис Маллой танцевала со старшим помощником, а Шантель с врачом. Так как женщин недоставало, никому из нас не грозило остаться без партнера, даже мисс Рандл.
Я огляделась, ища глазами Редверса, но его не было. Я узнала бы его где угодно, даже в маскарадном костюме, который он, разумеется, не надел бы. Он до этого говорил мне, что капитану не положено снимать форму: он должен быть готов к исполнению обязанностей в любую минуту. Я удивилась, что доктор и старший помощник были в маскарадных костюмах. Но не капитан, а Дик Каллум пригласил меня на танец. Я была неважная танцовщица и извинилась за это.
— Не скромничайте, — ответил он.
— Вы, я вижу, тоже в протокольном костюме, — пошутила я, указывая на бурнус.
— Увы, мы, мужчины, обделены воображением. Только двое вырядились нищими и клянчат бакшиш, да пара оделись феллахами, и еще несколько в фесках. Остальным, как мне, хватило фантазии только на то, чтобы накинуть вот эти плащи.
— Это, должно быть, оттого, что их легко достать. Свой вы купили в Порт-Саиде?
Он помотал головой.
— В каждом таком плавании
— Подозреваю, вы по горло сыты такими празднествами.
— Зато всегда приятно оказаться в обществе тех, кому они внове. Однако здесь жарко. Не хотите ли присесть?
Я согласилась, и мы вышли на палубу.
— Давно хочу с вами поговорить, — начал он. — Мне есть что вам сказать, но не знаю как.
— Обыкновенно вы за словом в карман не лезете.
— Это верно. Но здесь предмет деликатный.
— Вот вы меня и заинтриговали.
— Возможно, вы меня возненавидите за то, что услышите.
— Не могу себя представить способной на такое ни при каких обстоятельствах.
— Вы способны утешить любого. Неудивительно, что вас обожает капитанский сын.
— Не преувеличивайте. Скорее, более или менее уважает. Не более того. Однако говорите, что хотели сказать.
— Прежде чем я начну, обещайте, что простите меня.
— О, Господи, вы и вправду заставляете поверить, что это будет нечто ужасное.
— Не думаю… пока. Итак, слушайте. Это касается капитана.
— О!
— Вас задело.
— Каким образом, если я не знаю, что вы собираетесь рассказать?
— И не догадываетесь?
— Нет, — ответила я, хоть и догадывалась.
— Видите ли, я много раз плавал с ним. Полагаю, вы слышали поговорку, что у моряков в каждом порту имеются жены. Иногда она оправдывается.
— Вы обвиняете капитана в двоеженстве?
— Насколько мне известно, он проходил через эту церемонию только однажды.
— Тогда в чем?
— Анна — могу я называть вас Анной? Мы успели узнать друг друга, не так ли? — Я кивнула. — Так вот, Анна, у него репутация донжуана. В каждом плавании выбирает пассажирку и оказывает ей особое внимание. В этом рейсе он выбрал вас.
— Вы же знаете, мы были знакомы и раньше. Мы не здесь узнали друг друга.
— Простите, если я вас обидел. Это только из-за того, что я за вас беспокоюсь.
— Я уже не так юна. Способна за себя постоять.
С него как будто спало напряжение.
— Тогда вы должны понимать, что он из себя представляет.
— И что же он из себя представляет?
— Любитель случайных связей.
— Неужели?
— Он никогда не думал, что попадется, как это с ним вышло. Но они оказались крепким орешком даже для него — мать девушки и ее старая нянька. Когда должен был родиться ребенок, они призвали в помощь всю свою черную магию, грозили наслать проклятие на него и на каждое судно, которым он будет командовать, если не женится.