Роковое дело
Шрифт:
Ник покачал головой.
– Ничего не знаю о ней.
Он казался озадаченным, даже расстроенным.
– Как такое возможно?
– А ты знал, что он увлекался порно? Много времени тратил на него?
Замерев, Ник вернул кусок пиццы на тарелку и вытер салфеткой рот.
– Нет. Как ты узнала?
– У него порно на домашнем компьютере.
Потрясенное выражение сменилось на гримасу отвращения. Ник замедлил дыхание, уставившись в какую-то точку у Сэм за спиной. И долгое время молчал.
– Хотелось бы заявить,
– Что еще стоит за этим?
– Женщины. Много женщин. Словно он все время искал что-то, чего просто не мог найти. Кидался в отношения с головой, а через неделю они уже были в прошлом.
– Было ли у всех этих женщин что-то общее?
– Все блондинки и не обделенные внешностью. Все сплошь. Одна Барби за другой. Так что я даже не затруднял себя попытками запомнить их имена.
Сэм одним духом прикончила пиво и вынуждена была признать, что после кормежки почувствовала себя, словно родилась заново.
– Кристина Биллингс прислала список женщин, с которыми он встречался последние полгода. Мы сейчас с ним работаем. Готова поспорить, что найдем среди этих куколок убийцу.
– Сомневаюсь.
– Почему?
– Ты ведь говорила, что в основе преступления, скорее всего, лежит страсть? – Сэм кивнула. – Никто из них не оставался так надолго, чтобы почувствовать страсть, которую нужно испытывать, чтобы сделать такое с ним. Кроме разве что Натали, да и то все закончилось давным-давно. Если бы она собиралась его убить, то сделала бы это, наверно, еще несколько лет назад.
– Мы собираемся с ней завтра поговорить.
– Как у тебя так получается? – поинтересовался он.
– Что получается?
– Поддерживать этот темп. Беспрестанно.
– Ты на этой неделе буквально ночевал в офисе. Чтобы сделать свою работу. Именно это делаю и я. Обычно все гораздо хуже. Частенько приходится вести несколько дел одновременно, но благодаря вынужденному отпуску моя ноша с недавних пор полегчала.
– Все время иметь дело с убийцами, жертвами и судмедэкспертами… Это кого хочешь иссушит до дна.
– Может быть. А в иные времена бодрит. Нет ничего лучше, чем складывать все кусочки головоломки вместе и выстраивать картину, которая ведет к наказанию виновных.
– Ты всегда хотела стать копом?
Ник не задавал этого вопроса при первой встрече, когда она только стала детективом.
– Все несколько сложнее.
– То есть?
Она поиграла ручкой кружки.
– Я была самой младшей из трех сестер. Кажется, мне было около двенадцати, когда на меня снизошло озарение, что единственная причина моего появления на свет заключалась в том, что отец отчаянно хотел сына.
– Ты не можешь утверждать точно.
– О, нет, могу. Моя мать чуть не проговорилась.
– Сэм…
Ей было невмоготу проявленное им участие.
– Так вот, зная, что разочаровала
– Для меня ты будешь Самантой, – объявил Ник. – Отныне и навсегда.
Сэм насмешливо фыркнула:
– Я никому не разрешаю так меня звать.
– Тебе придется сделать для меня исключение, потому что для меня в тебе нет ничего мальчишеского. Ты женщина во всех смыслах. Вся до кончиков ногтей красивая и сексуальная.
Ее лицо запылало под его пристальным жарким взглядом.
– Ладно, разрешу тебе иногда звать меня Самантой, только не переборщи. И только не на людях.
– Припасу эту привилегию для самых важных личных моментов, – пообещал он с усмешкой, от которой она таяла. – Итак, ты стала копом в угоду отцу.
– Что? – спросила Сэм, завороженная его карими глазами.
– Твоему отцу.
– А. Верно. Поначалу так и было, не отрицаю. Но потом я открыла, что у меня к этому делу талант. Во всяком случае, так думала до недавнего времени.
– Так и есть. Не позволяй какому-то одному несчастному случаю пошатнуть свои убеждения или веру в себя.
– Ты говоришь, как полицейский мозгоправ, – со смешком сказала она. – И я понимаю, что вы оба правы. Но есть что-то в мертвых детях, что потрясает до глубины души, даже когда знаешь, что поступил правильно. – Сэм уставилась в пространство, словно вернулся весь тот ужас, чтобы снова ее мучить. Ей никогда не забыть страдальческих воплей Маркуса Джонсона, когда пуля угодила в его сына.
– Что случилось той ночью?
Тошнотворная тяжесть накатила на нее и перевернула все в желудке, который недавно умиротворили едой. Несколько недель после того случая Сэм давилась и с трудом глотала пищу.
– Мне не положено ничего обсуждать. На следующей неделе мне предстоит проверка на слушаньях по вероятным обоснованиям.
Ник протянул под столом руку, сплел свои пальцы с ее и не отпустил, несмотря на все попытки освободиться.
– Перестань, – тихо приказал он. – Просто перестань, ладно?
– Кто-нибудь может увидеть, – прошипела Сэм.
– Никто на нас не смотрит, а скатерть скрывает все недозволенное. Нет ничего лучше старой доброй скатерти.
Сэм мягко отняла ладонь, сложила руки и притворилась, что не замечает, как лицо Ника исказила обида.
– Могу поспорить, что ты закончил делиться грехами с народом.
– Я бы не сказал, - заявил он, скривив веселой усмешкой губы. – Тебе так трудно?
– Что?
– Делиться бременем на душе.
– Невозможно, - призналась она. – Мои недостатки в этом отношении доставили мне немало проблем в жизни.